Черный Оракул
Шрифт:
Коробок спичек, выпавший из котелка, был самым обыкновенным. Только вот выпускали такие спички лет пятьдесят назад, не меньше.
Сам котелок был ничем не примечательным. Единственное, что о нем можно было сказать – это то, что его, вероятно, никогда не вымывали.
Картина, которую я взял следующей, как и раннее до этого, не показалась мне необычной. На ней было изображено спокойное море. Над морем высится закат. Солнце медленно опускается за горизонт. В правой стороне картины виднеется скалистый берег, на котором растут какие-то деревья. На одной из веток сидит птица, похожая на орла, и смотрит вдаль на волны. Обычный пейзаж на тройку-четверку десятков зеленых. Я уже хотел, было, отложить картину в сторону, как вдруг в отдаленном углу картины заметил изображение странного существа. Его абрис был совсем маленьким, но, мысленно прикинув его размеры в пропорции, я понял, что это существо достигает футов десять в высоту и футов пятнадцать в длину. И оно было поразительно похоже на благородного оленя. При этом, оно должно превышать его, как минимум, вдвое. Морда этого животного, вообще, была непонятно какой. Несмотря на наличие огромных ветвистых рогов, у него просматривалось…лицо! Нет, не обычное человеческое лицо. А лицо в том понимании, что это животное было разумным! Оно лежало на земле, подобрав под себя копыта, и смотрело в ту же сторону, что и орел. Куда они смотрели? Когда я напряг зрение, то увидел, куда обращены взоры этих существ. Они смотрели не на море, а за море. Еле заметной точкой на картине оказалась верхушка какой-то горы или башни. Уж очень трудно было понять, что это такое. Скорее, эти животные чего-то ждали оттуда. Кто нарисовал эту картину? И зачем? Я повернул картину тыльной стороной и увидел, что она написана не на холсте, а на чем-то твердом и гладком. Возможно, на древесине. Несмотря на это, она была поразительно легкой, хотя имела размер около трех футов в длину. Никак не вязалась эта картина с остальными предметами. Все вещи указывали на то,что они принадлежали какому-нибудь путешественнику или охотнику. Но, кто будет носить с собой картину? Ее не спрячешь за пазуху как фотографию. Да, и что в ней такого особенного, кроме странного оленя в углу? Пожалуй, ее можно повесить в прихожей – будет память о Барни.
Затем я начал рассматривать что-то наподобие одеяла. Оно было вышито красивыми узорами и, скорей всего, было очень теплым, укрывая своего хозяина в холодное время. Ничего особенного в нем я не обнаружил – тряпка есть тряпка.
Перебрав разные безделушки наподобие дешевых бус или совершенно бесполезного зеленого булыжника, я, в конце концов, достал из кармана свою монету и стал внимательно ее изучать. Я сразу обратил внимание на то, что она не была похожа ни на какую из прежде виденных мной. Она была не полностью круглой, а, скорее, овальной и при этом имела тускло-серебристый цвет. В аверсе на ней был изображен олень, похожий на того, что был на картине. Только на монете этот олень усиленно трубил и звал кого-то. На обратной стороне монеты были такие-же непонятные слова, как и в книге. И тут мне пришло в голову, что это могла быть не монета, а какой-нибудь медальон или еще что-нибудь. Ведь, я не увидел никаких цифр на этой монете. Но, ведь Барни говорил, что это именно монета… Но, теперь какая уже разница? Мне эта штуковина совершенно бесполезна. Очевидно, никто за нее много не даст.
Оставалась загадочная пуговица. И тут я вспомнил, что и на пуговице было изображение какого-то животного. Что-то подсказывало мне, что это был тот-же самый олень. Но, тут возникал вопрос: кто может носить одежду с такими пуговицами? И таких больших оленей не бывает. Он, явно, размером с индийского слона. А его морда? А картина и монета? Нет, не все так просто. Слишком много совпадений в один день.
Я посмотрел на Стена. Он спокойно спал на моем диване и ничего его не волновало. Сейчас было около часа ночи. Сон не шел и я решил еще раз побывать в своем бывшем магазинчике. Что-то тянуло меня туда и я не мог этому противиться.
Глава 5
Место пожара было огорожено металлическими барьерами, но я перепрыгнул через них и зашел в магазин. Что я хотел найти? И можно-ли, вообще, здесь что-либо увидеть? Было абсолютно темно, но мои глаза постепенно привыкали к темноте. Двигаясь наощупь и отчетливо слыша свое собственное дыхание, я стал шаг за шагом продвигаться вперед. Тишина внутри была абсолютной.
Так я безрезультатно бродил минут десять, совершенно ничего не обнаружив. Я уже хотел было возвращаться назад, как вдруг неведомое предчувствие направило меня в подсобку. Тело Барни уже убрали. В комнате оставался только несгораемый шкаф. Я открыл его и пошарил внутри рукой – ничего. Шкаф был пуст. Тогда я передвинул его в сторону и провел рукой по тому месту, где он только-что стоял. Кроме горстки пепла мне ничего обнаружить не удалось, но я почувствовал нечто другое. Из-под обуглившихся досок на меня повеяло еле ощутимым потоком воздуха. Это означало одно – под полом находилась пустота. Если бы это был обыкновенный подвал, я бы об этом знал. Я, вообще, был уверен, что знаю каждый уголок в нашем магазинчике. А оказалось, что это не так.
Я нагнулся, чтобы попытыться оторвать одну из досок, но внезапно почувствовал дикую боль в затылке. Еще мгновенье и я полностью отключился. Последнее, что я почувствовал перед этим – невыносимую вонь, наполнившуе комнату.
Когда я смог открыть глаза, то увидел перед собой белый потолок и голые стены. Мне сразу стало понятно, что это больница. Ужасно болела голова, я никак не мог собраться с мыслями и вспомнить, что было до этого. Через несколько минут пришла медсестра и что-то вколола мне в руку. Я оглянулся по сторонам и увидел, что в палате лежало еще два человека. Один спал, другой читал газету. Однако, сейчас мне было не до разговоров или новых знакомств. Я молча пролежал полчаса до того, пока не пришел доктор.
– Как вы себя чувствуете?
– спросил он у меня, осматривая повязку на моей голове.
– Ничего, нормально, – ответил я и попытался немного приподняться. Доктор остановил меня рукой, встал и перешел к другому пациенту.
– Доктор, скажите, когда я могу уйти? – спросил я, но мой вопрос остался без ответа. Я понял, что здесь меня не особо удерживают.
Прошел еще час и явился тот, кого я не ожидал увидеть. Это был Стен.
– Привет, Майк! Ну как твоя голова?
– Моя голова как лопнувший арбуз. Ничего не соображаю. Что со мной случилось?
Стен присел рядом со мной и ответил:
– Не знаю, что с тобой случилось. Я проснулся – тебя нигде нет. Тогда я догадался, что ты пошел в магазин. Я пошел следом и нашел тебя без сознания. Вытащил тебя на улицу и вызвал карету скорой помощи. Вот и все.
Доктор сказал, что у тебя небольшое сотрясение. А могло быть и хуже. Что ты там делал?
– Я и сам не знаю. Мне еще раз захотелось там побывать. И знаешь, я там кое-что обнаружил. Там, под подсобкой, есть еще что-то, но я не успел туда попасть. Меня ударили по голове.
Стен удивленно на меня посмотрел и переспросил:
–Ты уверен, что тебя кто-то ударил? Кто там может быть? Это-же сгоревшее помещение. Я подумал, что ты споткнулся обо что-то и упал. Я и сам чуть макушку себе не расшиб. Такая темнота…
– Нет, Стен. Я четко помню – кто-то ударил меня сзади. Но, удивительно, что я ничего не услышал. Была такая тишина, что я бы обязательно услышал, что кто-то ко мне подбирается.
Стен задумался на какое-то время и сказал:
– А что, если этот кто-то, уже был в магазине до тебя и просто стоял в темноте?!
– Да, Стен. Возможно,ты прав. Скорее всего, это был какой-нибудь бездомный, решивший переночевать в магазине. Слушай, а что ты еще видел?
– Больше ничего. Я там пробыл минуты три. Нашел тебя и сразу выволок на улицу.
– Значит, этот негодяй убежал. Посмотри, нет ли в моих вещах большой серебристой монеты?
Стен дотянулся до моих брюк, висящих на стуле и оттуда со звоном выпала та самая монета. В плаще я нашел деньги, которые взял в сейфе Барни. Странно, меня не ограбили. Тогда, зачем ему нужно было бить меня по голове?
– Слушай Стен, мы должны еще раз побывать в магазинчике. Я должен узнать, что за помещение находится под подсобкой.
– Хорошо, давай сходим, но тебе сегодня лучше остаться в больнице.
После ухода Стена я уснул и проспал до следующего утра.
Но, утром Стен не пришел и я сам, на скорую руку одевшись, незаметно покинул больницу. Никто меня останавливал и, скорей всего, никто за мной и не наблюдал особо. Счет за лечение, вероятно, уже был направлен мне по месту жительства.