Черный портер
Шрифт:
– Я тоже слышать не могу по-немецки слово «пузл». Кто-то однажды прочитал «Puzzle» на немецкий манер. Так и пошло. Сейчас в каждой школе учат английский. Я не говорю, знают язык – конечно, нет! Но читать-то умеют! А этот «пузл» живет. У языка своя жизнь. Что поделаешь! Борись не борись…
– Живет, – парировал немедленно Петр, – а ты и я все-таки говорим «пазл». Говорили, говорим и будем говорить!
Словом, в этих вопросах Петр был педант и упорно вместо принятого отечественного «сейшн» слегка подчеркнуто артикулировал – «сэшн», старался, где можно, не склонять иностранные слова, его передергивало, когда он слышал привычные обороты вроде питаться
Но вернемся к бутерброду. Он подсмотрел его в Роттердаме, где был однажды в гостях. И с тех пор, если ему хотелось себя побаловать, то покупал какой-нибудь хитрый хлеб, лучше итальянский, брал отличный острый преострый ножик и резал его тончайшими ломтиками. После того начиналась неспешная ювелирная работа. Следовало смазать одни ломтики маслом – для этого имелись различные варианты: ирландское, чесночное, с травками. А другие – песто или как еще. И, наконец, прослоить, чем бог послал: ветчиной, сыром острым и нет, ломтиками салата и огурцом. А можно и… Эй, можно баловаться-то прекратить и начать работать! И для того Синица сочинил себе какао побольше и налил в синий термос. Правда и тут он сварил этот напиток на молоке по всем правилам искусства, а не просто развел в кружке дешевый эрзац. Вот вам!
На подносе как раз стоял стакан с какао из термоса и дымился, когда Петр шарахнул по столу. Наказание не заставило себя ждать. Стакан качнулся и тонкая шоколадная струйка выплеснулась наружу. На стол! На пол! Даже на кушетку сбоку!
Рыжий хозяин Ирбиса вскочил и помчался на кухню за тряпкой, держа навесу ошпаренную руку и чертыхаясь.
– Вот ведь охламон, не мог на кухне как люди поесть, если приспичило, вместе со всеми игрушками. Четверо детей, – напевал он тем не менее себе под нос, – «когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей…»
А это Вероника Долина. Отличная песня, мама пела, только ни к селу, ни к городу теперь. Мне скорее «двенадцать негритят» пора петь. Они у Агаты Кристи один за другим…
Петр аккуратно промокнул все, что мог. Ворча, убедился, что светлую кушетку так просто не отдерешь, а значит понадобится моющее средство, принес и его и… остановился, глядя с недоумением прямо перед собой.
Э, что за мысли! Ведь получается, из четырех детей двух нет на свете. Уж не хочет ли кто-то всех детей Мамедова… Да ну, что за чушь! Отари погиб давно. Про Ларису я ничего пока не знаю. Это только предположения. Я со своей стороны готов помочь. Парня жалко, жениха. Потапычу обещал. И случай неординарный, нам интересно. Он, кстати, будет развиваться. Я чувствую… Ну, кончено, старый сыскарь пошел по следу!
Пусть я не старый, что кокетничать без зеркала. Не старый – опытный! Мне инстинкт подсказывает, я уверен, что это не конец! Да… не конец, и… Петр обернулся и с сожалением глянул на испорченную часть мебельного гарнитура.
Хорошо, для кушетки я, дилетант, сделал, что мог. Завтра поищу и поспрашиваю – пусть приедут на дом почистить. Наверняка, есть, кому! И что касается конца… – Синица подул на запястье, рука еще болела, а он никак не мог вспомнить, что же такое… А! Вот. Он покрутил головой, отыскал пластырь, оказал себе первую помощь, жалостливо постанывая, благо никто не слышит, и снова включил ноутбук.
История Отари кончилась. Не кончился доклад Олега. Петр нашел новый подзаголовок. Он касался следующего, второго сына по старшинству.
Второй сын Чингиза Гарик как и он сам родился в Баку. Но как непохожа была эта
Этим многие занимались. Да только совсем по-разному. Бурение – это понятно. Но были способы, для непосвященного, необычные. Например, с помощью ударной волны, которая распространяется в средах разной плотности с различной скоростью. Это называлось сейсморазведкой. Были, в том числе, и биохимические тоже.
Есть сопутствующая растительность, микроорганизмы, есть и другие сигналы для нефтеносных пластов. Один из них – ископаемая пыльца. Динара очень хорошо училась. Успешно работала. Мало того, она была красавица – эта самая Динара, мечта восточного мужчины. Волосы и глаза у нее были черные как смоль. Густая коса уложена на затылке. Персидские брови над ясными глазами и красиво очерченные яркие губы! А чуть пониже белой и нежной шеи, дальше… начиналась как раз эта самая мечта.
Мягкие круглые плечи и полная грудь, уже прекрасно, но это еще не все. Маленькие точеные ножки с округлыми икрами были, возможно, задуманы, для другой женщины. Что греха таить, о талии лучше умолчим. Зато – рубенсовские бедра, рубенсовские же ягодицы, вся это обильная, еще совсем молодая плоть цвела, словно сочный золотисто розовый персик.
Маленькая красавица была пышна как кустодиевская купчиха. Пусть имени Кустодиев ее блестящий кавалер, нет спору, ни разу не слыхал.
Они жили скромно, тогдашние нефтяники. Динаре было особенно нелегко приодеться, очень уж нестандартная фигура. Ей шила тетя. Но тут девушке повезло. Тетя была известная бакинская портниха с клиентурой на дому. Динара пришла примерить платье. Чингиз с приятелем – забрать для приятеля спортивный пиджак. Он увидел ее из машины, когда она входила.
На следующий день около подъезда Динары стоял Чингиз с цветами. Он поздоровался, она удивилась, но ответила. Но от цветов, вежливо поблагодарив, отказалась и, откинув головку и вздернув носик, прошла мимо, крепко держа за руку брата. Он подумал и понял – дело серьезное. Девушка из приличной семьи, у самого в Баку, родственники и знакомые. Просто так не получится… Как быть?
Чингиз принялся искать людей, что могли бы его рекомендовать. Сначала расспросил портниху, как мог. Та, женщина хитрая и бывалая, сперва замкнулась – племянница, как-никак. И сама тут же справки навела – кто ж это такой любопытный? Ей, знавшей весь город, это было несложно. Перед ней лебезили, к ней старались попасть. Ей старались услужить, а потому про Мамедова она скоро многое узнала, правда только то, что он и сам был не прочь рассказать.
Тетка задумалась. Отец Мамедов – почтенный человек. Семья простая. Но все дети как дети. Только один Чингиз… Да, но он, зато, богат. Как поступить? Поговорить с сестрой или нет?
А Чингиз – человек действия и не думал останавливаться. Он стал встречать Динару и провожать, но на расстоянии, не навязываясь, стараясь не испугать. Со временем Динара стала поглядывать в его сторону с любопытством. Сияющую лаком черную Волгу парень оставлял немного в стороне. А сам всегда с букетом, аккуратно и нарядно одетый, не походил на привычных ей ребят. Не в пример старше и солидней… Что и говорить, интересно.