Чёрный принц
Шрифт:
– Я дома один, – громко выкрикнул Парс, обращаясь к закрытой двери и подталкивая брата в направлении окна. – Отец на ночной рыбалке!
– Мне не велено открывать по ночам. – Прикрикнул Парс, добавляя нотки страха к своему и так не уверенному голосу. – На улице в это время не безопасно.
– Я тебе сказал от чьего имени я здесь! – злобно заорал мужчина за дверью и снова заколотил по ней что было сил. – Я капитан городской стражи Сад-Ка-Гери, от имени князя Тот-Кто-Гора, приказываю тебе открыть дверь. Или мы выломаем её, и ты предстанешь перед судом стражей дворца.
За дверью послышались приглушенные голоса и топот пробегавших мимо людей. Капитан был там явно не один, и теперь гулкие стуки доносились отовсюду снаружи. В эту ночь стражи стучались в двери не только к ним. Это знание немного успокоило Парса. Может он рано решил считать виноватым во всём младшего брата?
– Не стучите больше, пожалуйста, – взмолился Парс. – Отец убьет меня утром, если обнаружит выломанную дверь. – Парс скулил как можно более слезливо, а сам краем уха вслушивался как у него за спиной, чуть скрипнули оконные петли, и тут же его босых ног коснулся прохладный ветер сквозняка.
– Так открывай быстрей, олух! – Приказал мужчина, и ещё, но, правда, всего один раз, стукнул тяжёлой рукой в дверь.
Оконные петли скрипнули ещё раз, и сквозняк перестал гулять по полу.
– Я открываю! – крикнул Парс, подошёл к двери, снял засов и раскрыл отделявшую его от капитана преграду настежь.
Сад-Ка-Гери оказался крупным во всех отношениях мужчиной, широкие плечи, высокий рост, голова размером со спелую тыкву и самое забавное, что в свете факела, что страж держал в руке, на лице его играли оранжевые блики. Парс сдержал смешок, и продолжил таращиться на сурового мужчину. Чёрная коротко стриженая борода его была ровно той же длинны, что и волосы на голове. Серебристые латы на груди, надетые поверх багрово-красного парчового кафтана, отражая факельные блики, поблескивали тем же цветом что и его лицо.
Парс судорожно сглотнул от страха, когда его взгляд опустился ниже. На поясе стража примостилась длинная изогнутая в полукруг сабля, а за пояс был заткнут совсем не короткий прямой, оголённый кинжал. Видимо капитан часто пользовался этим оружием, раз не держал его в ножнах, – мелькнула мысль в голове Парса, прежде чем мужчина заговорил.
– Уйди с дороги малец, и дай нам осмотреть дом твоего отца! – Жёстким тоном потребовал капитан, и, не дожидаясь ответа, чуть нагнувшись, дабы не задеть дверной косяк головой, прошёл в дом.
Парс еле успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть сбитым с ног вооруженным гигантом.
– Всегда спасибо. – Чуть дрогнувшим от волнения голосом поблагодарил капитана мальчишка.
– Тур-Ка. – Позвал, мужчина не оборачиваясь. В дом влетел ещё один страж, ростом поменьше, не такой грозный на вид, худощавый, но тоже с факелом и саблей на поясе.
– Порыскай здесь хорошенько! – приказал капитан. – Загляни в каждый угол и подними всё барахло, что валяется на полу. А я пока задам пару вопросов сопляку.
– Да, капитан! – Утвердительно кивнул солдат, и бросился шарить по дому, переворачивая всё вверх дном и ничего не ставя за собой на место.
– Так, что, малец, – под аккомпанемент разносимой утвари в доме, начал допрос капитан. – Ты, значит, гулял по городу ночью один! – Широко расставив ноги в бордовых кожаных сапогах на подбитых железом толстых каблуках, страж ткнул пальцем свободной от факела руки Парса в грудь.
От этого тычка у Парса спёрло дыхание, но, хотя и с трудом он смог выдавить из себя встречный вопрос.
– Я, гулял? – Для пущей убедительности Парс раскрыл глаза пошире.
– Так ты признался?! – сделал вид, что не заметил удивления Парса страж.
– Я, признался? – Потерялся Парс от таких огульных заявлений.
– Значит признался! – Суровый мужчина склонил голову так низко, чтобы его лицо оказалось прямо напротив лица Парса. Тяжёлый солдатский аромат, состоящий из помеси лука, хлеба, хорошей доли виноградного самогона и самую малость жареного картофеля ударил в нос мальчишки, заставив его отшатнуться.
– Ближе, сопляк! – приказал капитан. – Хочу видеть твой лживый взгляд, когда ты признаешься мне во всём что натворил сегодня.
Факел потрескивал прогорающей тканью, а пламя слегка колыхалось на ветру, пробиравшемся с улицы в дом, у самого уха, ссутулившегося мальца. В какой-то момент Парсу показалось, что ещё чуть-чуть и жаркие языки всё-таки лизнут его взъерошенную шевелюру, и тогда могучий капитан сможет взять его самого за ноги и использовать как факел.
– Ну, говори! – рявкнул страж, снова смрадно дыхнув тому в лицо.
– Я спал, а тут Вы. – С трудом смог выдавить из себя, напуганный ребёнок. При этом, он поглядывал на длинный кинжал за поясом у капитана, и длинное обоюдоострое лезвие, покрытое витиеватым хамоном, внушало ему страх по больше чем пламя что непредсказуемо гуляло не далеко от его лица.
Ведь если за кражу в городе лишали рук, то за ложь стражнику при допросе, полагалось оставить ему свой язык. И при одной только мысли, что сегодня ночью это может быть его язык, язык Парса отказывался выполнять все команды хозяина.
– Ты знаешь, сколько языков из лживых ртов слизал этот клинок? – будто прочитал его мысли страж, указывая пальцем свободной руки на оружие, заткнутое за пояс.
Во рту у Парса пересохло, а ладони его напротив, покрылись потом. Он отрицательно замотал, а может, затряс, или задёргал головой. Он был так напуган, что вполне мог позволить себе сделать всё это одновременно.
– Много. – С ухмылкой явно пропитанной глубоким самолюбием и даже некоторой гордостью, медленно протянул мужчина.