Черный смерч (илл. А. Кондратьева)

Тушкан Георгий Павлович

Он заперся с Кларой Томпсон и Отто Бауэром в «железной комнате» с вытяжным шкафом особого устройства. В этом шкафу стояло приготовленное растение.

Трумс ждал у телефона в стеклянном коридоре, оканчивавшемся за пятьдесят метров от «чумного городка».

«Все в порядке!» — были первые слова Стронга, тотчас же переданные Луи Дрэйку и немедленно ставшие известными Сэму Пирсону.

— Наши доллары, затраченные на этого длинноволосого чудака, не пропали даром! — обрадовал Пирсон Мак-Манти.

«Темная пыль

уничтоженного растения действует также активно, инкубационный период — от семи часов до суток», — гласило второе сообщение, вызвавшее еще большую радость Пирсона.

«Собирайте эту пыль!» — последовало указание от Пирсона.

Трумс приказал Бауэру добиться у Стронга, чтобы тот поручил ему ведать материальной базой опытов. Бауэр завел целую серию сосудов и наполнял их пылью «для эксперимента». Ключ от несгораемого шкафа он хранил у себя.

«Восьмичасовое действие солнечных лучей убивает возбудителей» — таково было третье сообщение. Этот факт обрадовал Стронга и вызвал недовольство Пирсона и Дрэйка.

Стронг был удивлен тем обстоятельством, что «Эффект Стронга», по словам Трумса, все еще продолжается в Африке. Ученый предложил запросить Дрэйка о Лифкене: почему Лифкен не везет образцов новой расы, не погибающей под действием солнечных лучей? Нет сомнения, что в Африке действует более сильная разновидность.

Расшифрованная радиотелеграмма Дрэйка гласила: «Не ожидайте Лифкена. На обратном пути его самолет упал в океан. Лифкен спасен, находится в госпитале. Образцы утонули. Выделите или выведите у себя такую же активную дневную расу и работайте над ней».

Стронг сделал сотни опытов. Для этого потребовалось еще пять домиков и десять оранжерей. Затем наступил многодневный перерыв в донесениях об успехах работы. Трумс трепетал, получая грозные телеграммы Дрэйка. Резкий и грубый Бауэр отвечал Трумсу лаконично: «Ищем более стойкий возбудитель. Пока ни черта не нашли!»

От бессонных ночей и переутомления у Стронга начала трястись голова и дрожать руки. Он впадал в угнетенное состояние, сопровождающееся упадком сил и безразличным отношением к окружающему.

— Вам необходимо отдохнуть! — решительно настаивала Клара Томпсон.

В этот день Стронг с утра работал с электронным микроскопом. Перед глазами у него стоял туман.

— Вы мало едите, — продолжала Клара. — Вы засыпаете сидя. У меня еле хватает силы перетащить вас на диван и уложить.

— Вы это делаете? — удивился Стронг. — Да-да, спасибо! Я и не замечал…

— Может быть, вызвать доктора? Он вам пропишет лекарство, вы примете какое-нибудь безвредное возбуждающее и снова станете бодрым и жизнерадостным.

— Жизнерадостным! — с горьким упреком и насмешкой воскликнул Стронг. Бодрым! — повторил он и вдруг вскочил. — Да-да, это так… — бормотал он. Вдруг его точно осенило: — Слушайте, Клара, прикажите Трумсу тотчас же разыскать

проводника… ну, этого человека с листьями для жевания!.. Или вот что: никаких поручений Трумсу! Давайте сами прогуляемся к этому Пепе, в его зеленое ущелье.

Стронг и Клара сняли резиновые скафандры и, приняв все меры предосторожности, чтобы не перенести заразу, пошли в ущелье к Пепе. Трумс немедленно сообщил об этом Дрэйку, и десятки глаз наблюдали за ними.

4

Вечерело. Стронг стоял в зеленом ущелье, заполненном до краев густой растительностью. Клара сидела на большом обломке скалы, свесив ноги.

И Стронг в припадке откровенности рассказал ей все об «Эффекте Стронга». Ученый был просто одержим желанием найти средство борьбы с дневной, или, как он ее назвал, «Нильской расой феномена Стронга». А для этого ему прежде всего необходимо самому вывести эту расу. Стронга возмущало, что ему не доставили заразного начала из долины Нила. Это была бесхитростная исповедь одинокого ученого, вдруг почувствовавшего, что его поняли.

Клара Томпсон начала лаборанткой, потом она стала ассистентом, преданным своему шефу. Наконец, увлеченная самопожертвованием Стронга и даже втайне поклоняясь ему, она по-настоящему увлеклась работой. Отец Клары, изобретатель, давно погиб. Девочка, выросшая в атмосфере научных изысканий, впитала в себя любовь к исследовательской работе. Она презирала и ненавидела властолюбивую Дебору, ничего не понимавшую в науке и мучившую Аллена. Сейчас Клара была счастлива рядом со Стронгом. Их роднила страсть к работе.

— Пойдем! — Аллен увлек Клару к пещере Пепе.

Оттуда выбежал рыжий пес. Пепе отозвал собаку. Он лежал на шкуре пантеры и на вопрос, что он делает, ответил: «Созерцаю!»

Стронг попросил дать ему еще листьев коки. Охотник обещал завтра собрать.

— Не надо! — умоляюще прошептала Клара.

— Да-да, я знаю весь вред этого, — поспешно пояснил Стронг, — но когда у финиша оказываешься несостоятельным… — Он не договорил и отвернулся.

У Клары выступили слезы.

«О чем мог ученый говорить с охотником?» — недоумевал Трумс и приказал, на всякий случай, «убрать» охотника.

Гости ушли. Пепе лежал все так же неподвижно, и ему было лень пошевелиться, чтобы вытащить камень, лежавший под боком.

Пес Динго насторожился, зарычал и, взъерошив шерсть на спине, бросился в кусты. Пепе приказал ему лечь.

Из кустов вышли двое. Таких вооруженных парней Пепе видел в охране поселка. Один из них не спеша вынул из кармана пистолет и прицелился в мирно лежавшего Динго.

— Не стреляйте! — предупредил Пепе. — Это мой охотничий пес.

Грянул выстрел, второй и третий. Динго с жалобным визгом стал кататься по траве.