Черный свет.Обыкновенная мёмба
Шрифт:
За окнами пронесся первый порыв ветра, потом второй, третий… В коридорчике хлопнула дверь, вошел Шарик, которому совсем не хотелось в одиночестве встречать грозу.
Грохотал гром, сверкали молнии, с шумом и клекотом лились потоки спорого теплого дождя. Постепенно светлело, и бабушка, приготовившись к самому страшному, облегченно отметила:
— Кажется, пронесло.
— Кого пронесло? — спросил Юрий.
— Грозу. Стороной, видать, прошла, нас только крылом задела. Вот теперь жди грибов. Теперь грибы пойдут.
Родители
— Какую перемычку рвали? Какое водохранилище?
— А ты будто не знаешь? — подозрительно покосилась бабушка.
— Откуда же мне знать? Меня же не было. Бабушка что-то прикинула в уме, отчего у нее на носу пошевелились очки, и наконец решила:
— Правильно. Это без тебя было. Милиция тут ходила и строители со станции, с энтой… — бабушка кивнула куда-то через плечо, — с электрической. Ну вот, предупреждали, что будут взрывы, чтоб не пугались, дескать. Будут заполнять энто самое… — бабушка опять кивнула через плечо, — водохранилище.
По крыше стучал неторопливый дождичек, и Юра вдруг понял, насколько он устал. Болела каждая жилка и каждый мускул, а глаза слипались. Он присел на диван, облокотился на валик и сразу же уснул. И кто его обвинит, если все это произошло после грозы, под убаюкивающий шум летнего дождя.
4
Проснулся он оттого, что бабушка трясла его за плечо и шептала:
— Милиция к тебе пришла. Милиция… Слышишь! А ну, вставай!
Юра вскочил, освободился от старенького одеяла, которым неизвестно когда его накрыла бабушка, и вскрикнул:
— Ану пришел?!
— Милиция, говорю, пришла. Натворил небось что, тогда лучше признавайся.
— При чем здесь милиция? — ничего не понимая, почему-то растерялся и рассердился Юра.
Бабушка нахмурилась:
— А это уж тебе виднее, к чему милиция. На пороге показался участковый милиционер. А вслед за ним вошел совершенно незнакомый пожилой, лысеющий человек со слегка кривым носом.
— Проснулся? А мы к тебе, — сказал милиционер, протягивая руку. — Здравствуй!
— Здравствуйте, — не совсем уверенно ответил Юра, поднявшись с дивана и поправляя свой костюм.
— Вот, знакомься, тоже заядлый грибник А я, понимаешь, выяснил, что ты тут самый главный следопыт — все грибные места знаешь. А тут как раз гроза прошла, дождичек хорошо помочил, — значит, грибы будут. Вот мы к тебе. Может, возьмешь нас с собой?.. В напарники…
Юра помолчал — он все еще не мог понять, зачем к нему пришли два взрослых человека. Особенно смущал тот, у кого был слегка кривой нос. Милиционер угадал это Юрино смущение и представил ему своего товарища:
— Ты не бойся. Он из редакции. Пишет. Ему все интересно.
Вообще-то, когда дело касается рыбалки, ловли птиц или грибной охоты, возраст или положение значения не имеют. В этих случаях все равны. А если человек из редакции — тем более.
Юрий молча смотрел то на милиционера, то на товарища из газеты. Мысли путались, он вдруг страшно заволновался.
— Знаете что, товарищ милиционер, — сказал Юрий, — я вам все расскажу. Только вы слушайте — это очень и очень важно, — заторопился он.
Юрий до того разволновался, что его даясе стала бить дрожь. И милиционер, заметив это, сделался строже и внимательней.
— Да ты сядь, сядь… И расскажи все по порядку. По порядку, говорю, расскажи.
— Вот в том-то все и дело, что мне как раз и нужно все по порядку. Тогда вы поймете. Бабушка ахнула и раньше всех села на стул.
— Батюшки, — взмолилась она, — ну не иначе как натворил что-то!
Юра махнул на нее рукой и попятился к дивану. Там они и сели: Юрка посредине, а двое гостей по бокам.
Уже когда Юрий стал рассказывать, почему Шарик понимал некоторые его команды, милиционер переглянулся с бабушкой и потрогал Юрин лоб, тот отмахнулся от него, как от мухи, а человек из газеты вынул из кармана пиджака красный блокнот, а из внутреннего кармана — шариковую ручку. Он все время смотрел на Юрия, а ручка так и летала по бумаге, и он, почти не глядя, только перелистывал страницы блокнота.
Потом, когда Юрий рассказал о находке, милиционер тоже посерьезнел и ловким, привычным движением передвинул с бока свою полевую сумку и, тоже не глядя, достал из нее бумагу и карандаш. Но когда Юра стал рассказывать обо всем, что с ними произошло в джунглях и потом, на обратном пути, оба — и милиционер, и товарищ из газеты — перестали писать и только смотрели на него, а бабушка время от времени беззвучно всплескивала коричневыми руками и приоткрывала рот.
— А где же этот твой Вася? — вдруг строго спросил милиционер.
— Так он же сосед. Пойдемте к нему, пойдемте! — вскочил Юра и потащил за собой милиционера.
Милиционер посмотрел на газетчика, газетчик — на милиционера, и они пошли за Юрой. За ними, конечно, увязался очень скромный, Даже как будто скучающий Шарик. Его-то можно было понять — после стольких приключений опять конура, вдоль и поперек знакомая улица.
Вася, оказывается, тоже спал, и его разбудили не без труда. Он тоже спросонья вспомнил Ану, а потом вскочил и растерянно посмотрел на милиционера.
— Слушай, я рассказал им все.
— Рассказать-то рассказал, — схитрил милиционер, — а вот вещественных доказательств нету.
— Как — нету? — обиделся Вася. — Как это — нету? А черная орхидея?!
И он показал на окно, где в стакане с водой стоял необыкновенный цветок.
Милиционер протянул было руку, чтобы дотронуться до цветка, но не решился сделать это — такой красивой была орхидея. Человек из редакции с завистью посмотрел и на цветок, и на ребят и наконец решительно сказал: