Чёрный властелин
Шрифт:
Отладка заняла несколько часов и пару десятков маломощных взрывов. Наконец я подобрал правильную комбинацию температуры со временем выпарки и получил сероватый кристаллический порошок. Порошок исправно взрывался, будучи заключённым в керамическую колбу и со всей дури брошенным о камень. Узрите, несчастные, и трепещите, я Чёрный властелин алхимии!
Впереди были пироксилин и прочая радость на базе нитроцеллюлозы. С порохом я решил не связываться – пусть мне его делают китайцы, а сам я займусь более мощными веществами. Делать нитроглицерин я, правда, боялся. То есть для кордитообразных веществ он мне нужен, никуда не денешься, но одно дело – получение малых количеств, которые сразу пойдут на переработку,
Перед тем как браться за взрывчатку, я решил передохнуть. Пусть Тамар пока наделает реагентов, а я проинспектирую дела вне алхимической лаборатории. Наверное, я просто откладывал день, когда мне нужно будет снова рисковать задницей на алхимическом поприще. Делать, если честно, было нечего – мои замы прекрасно без меня справлялись с задачами, а Жен обеспечивал координацию. Я уже решил было взять я…дро своего мужества в кулак и начать химичить с пироксилином, но тут вернулся «мой» купец.
Ширпотреб по Эфиопии разошёлся отлично. Купчина даже сбыл часть продукта оптом, чтобы не потерять слишком много времени. Выручка радовала. Также ко мне пришла очередная партия киновари и селитры. Я был весьма доволен – сырьевая проблема отодвигалась достаточно далеко. С собой купец притащил и давешних арабов. Нагрузив купца продукцией из мануфактуры, я направил его в Джибути, с наказом обернуться как можно раньше – нечего ему там делать во время боевых действий, а заодно и разведданные принесёт. Арабов я сказал пока оставить мне – окончательно решу их будущее после собеседования. Собеседование откладывать в долгий ящик не стоило – забуду, а тем временем у меня будут под боком два потенциально враждебных магометанина. Так что оттягивать не слишком приятный разговор я не стал. Арабы – лекарь и поэт. Кинокомедия.
Лекарь… Лекарь был ушлым молодым человеком. Сначала он вилял, превознося своё мастерство и полезность, чем несколько меня достал. Пришлось ему популярно объяснить, что у него два пути: первый – это без лишней болтовни заинтересовать меня, а второй – отправиться к неграм в дикие земли, потому что больше он никому на хрен не нужен. Лекарь осознал, что запахло жареным, и поведал свою историю. Батя лекаря поднялся на криминале, но не желал подобного будущего своему отпрыску и пристроил парня за хорошую взятку учеником к известному медикусу. Батя несколько лет назад скончался, но у сына дела шли совсем неплохо, пока его ментора не вызвали лечить родственника султана. К несчастью, сей родственник окочурился, и всё бы ничего, но хворавший юноша был весьма любим султаном… на содомский манер. И султан приказал заточить лекарей в темницу и казнить. Ученик лекаря был вовремя предупреждён другом покойного отца и успел сделать ноги, предварительно скоммуниздив сбережения медикуса. Медикусу-то уже всё равно – казнят к шайтану, тем более что деньги всё равно пришлось отдать как плату за побег из города.
С моральными принципами у лекаря было «всё в порядке» – принять христианство он согласился мгновенно. Но и лечить парень умел – проэкзаменовавший его толстый монастырский врач Жен подтвердил квалификацию студента. Меня, правда, рекомендация врача не убедила – не верю я средневековым коновалам. Студент заинтересовал меня другим – он предложил имплантировать Симран стеклянный глаз, чтобы поправить её внешность. Девушка к предложению отнеслась архиположительно – повязка на глазу служила ей постоянным напоминанием о своём увечье. Подумав, я предложил лекарю простые условия – в случае успеха лекарь получит хорошую работу и подданство. А если у индианки из-за операции будут проблемы – поплатится головой. Если не согласен, то может собираться в путь к дикарям. Студент согласился – то ли был уверен в своих навыках, то ли так боялся негров-дикарей.
Потом был поэт. Ошибка природы. Когда я спросил его, на хрена он мне нужен, то он сказал, что его уста готовы услаждать мой слух…
– Слушай, ты, недоразумение ходячее. Ещё одно такое содомитское предложение, и твои уста будут услаждать чресла моего слона. Понял?
Поэт взглянул на внушительное достоинство Хитрого Глаза и побледнел.
– Да, о, величайший из принцев.
– Тьфу. Ты говорить нормально умеешь? Без попыток поцеловать собеседника в зад?
– Умею… Но султан…
– К Иблису султана, – перебил я рифмоплёта. – Чем ты вообще занимался при дворе и какого чёрта ты там не остался?
– Я ус… – Парень запнулся и нервно посмотрел на слона. – Я сочинял хвалебные поэмы для султана и восхвалял его правление. А потом султану донесли, что я непочтительно выразился о нём… пришлось убегать от стражи. Хвала Аллаху, прекрасная Марьям подарила мне один из своих браслетов, что позволило мне бежать.
– Повторяю вопрос: зачем мне сдался, поэт?
– Я мог бы написать стихи, что разнесут твою славу по миру… Все султаны держат при дворе таких, как я.
Это значит, он будет трепать языком при дворе, нести про меня гадости за спиной, а я буду его содержать? Охренеть! Вот откуда пошла гнилая интеллигенция!
– Значит, так. У тебя два пути. Первый – ты отправляешься к диким неграм. Будешь их услаждать. Второй – ты принимаешь христианство и вступаешь в армию. В мою армию. Там из тебя дурь выбьют. Например, стихи писать ты будешь, только заслужив это право в бою. Зато мужиком станешь. Настоящим, а не полусодомитским недоразумением, которое передо мной сейчас стоит. Выбирай.
Поэта чуть удар не хватил. Он долго ловил ртом воздух, соображая, как мне ответить, но потом лицо его переменилось, и он молвил:
– Я пойду в твою армию, принц. Я докажу тебе, что поэты – это тоже настоящие мужчины.
Ну-ну, удачи тебе, рифмоплёт.
Я отправил поэта креститься (незачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня), а сам посмотрел на слона. Вот где великая сила – не только мочит врагов в поле, но даже может заткнуть пасть поэту! Причём если надо, то и хозяйством. Я прыснул, но потом задумался. А что, если снарядить Хитрого Глаза и использовать его не только как мобильную батарею? Например, вломиться в лагерь врага и порешить командование?
Это была мысль. Шкура у слона толстая. Если ещё надеть наверх деревянную или бронзовую чешую, то он будет неуязвим для стрел и хорошо защищён даже от копий. Чешую сделать можно. Мануфактура осилит. Надо бы ещё оружие ближнего боя – а то насядут, порубят хобот, засунут копьё в задницу, наконец… Зажигалки в принципе неплохи. Может, попробовать сделать огнемёт? Идея… стрелять, например, смесью масла и спирта… или какую-нибудь жидкость на смоле устроить… думать надо. Как защитить глаза? Идеалом были бы очки из бронестекла. Ага, где я его возьму? Пластиков-то нет. Хотя… помню, бронестекло делали из нескольких слоёв ламинированного стекла, то есть триплекса по-русски. Ещё бы знать, чем ламинировать… И тут меня осенило – нитроцеллюлоза! Первые ламинаты были из нитроцеллюлозы!
Ма-а-а-а-ать! Да любись оно всё мерседесом! Чтобы я ещё в эту химию полез! Лучше считать регрессии без компа на миллион обсерваций. Химик долбаный! Чёрный властелин алхимии, калькулятор мне в задницу! Ёкарный бабай… В общем, моя лаборатория взорвалась к едрёной матери. Я как муд…рец начал нитровать хлопок… И заодно варить нитроглицерин… короче, еле успел выбежать и заорать мужикам на крыше прыгать. Похоже, все целы. Почти. По ощущениям, у меня кислотный ожог на сраке. Ну, ё…лки едрёные.