Черный воздух. Лучшие рассказы
Шрифт:
– Почти на месте, – спокойно сказал Дженьюэри в микрофон. – Так держать.
Теперь, когда дело дошло до него, сердце гудело не хуже райтовских двигателей. Дженьюэри сосчитал до десяти. Теперь в перекрестье одно за другим уплывали назад облака вперемешку с зеленью леса, расчерченного свинцово-серыми линиями дорог.
– Я включил тумблер сброса, но сигнала не получаю! – прохрипел он в микрофон, изо всех сил прижимая к панели рычажок выключателя.
Фитч заорал нечто неразборчивое, но его крики перекрыл треск помех и голос Мэтьюза…
– Пробую еще раз! – прокричал
С этими словами он перебросил рычажок тумблера сброса вниз. В наушниках негромко, басовито загудело.
– Есть! Пошла бомба! Пошла!
– Но куда она упадет?! – проорал в ответ Мэтьюз.
– Ровнее курс! – крикнул Дженьюэри.
«Лаки Страйк», вздрогнув, поднялся выше – футов на десять, а то и на двадцать. Дженьюэри извернулся и бросил взгляд вниз. Бомба на миг зависла в воздухе прямо под брюхом «летающей крепости», но тут же, слегка качнувшись из стороны в сторону, устремилась к земле.
Машина накренилась вправо и ушла в такое крутое пике, что центробежная сила швырнула Дженьюэри об остекление кабины. Несколькими тысячами футов ниже Фитч выровнял самолет и полным ходом повел его на север.
– Что видишь? – крикнул он.
– Ничего, – выдохнул в микрофон Коченски со своего места у хвостовой пушки.
Не без труда поднявшись, Дженьюэри потянулся к темным очкам, однако на голове их не оказалось. Где-либо рядом – тоже.
– Сколько от сброса прошло? – спросил он.
– Тридцать секунд, – отвечал Мэтьюз.
Дженьюэри крепко-крепко зажмурил глаза.
Кровь в веках вспыхнула алым, а затем – белизной.
В наушниках зазвучал разноголосый гомон:
– О господи… Бог ты мой…
Машину подбросило, резко швырнуло в сторону, в уши ударил пронзительный скрип металла. Вдавленный в остекление кабины чудовищной перегрузкой, Дженьюэри с трудом оттолкнулся от плексигласового фонаря.
– Еще волна! – завопил Коченски.
«Лаки Страйк» снова бросило вбок, бомбардировщик затрясся, не слушаясь управления. «Ну, вот и он, конец света, – подумалось Дженьюэри. – Теперь-то уж моя проблема наверняка решена».
Однако, открыв глаза, он обнаружил, что зрения не потерял. Двигатели ревели, воздушные винты вращались, как ни в чем не бывало.
– Взрывные волны! – крикнул в микрофон Фитч. – Теперь все о'кей. Гляньте-ка! Гляньте… ох, ни хрена ж себе!
Дженьюэри оглянулся назад. Пелена туч лопнула, расступаясь под натиском столба черного дыма, поднявшегося кверху от огненно-алого основания далеко внизу. Вершина столба уже достигала их высоты. Изумленные возгласы пополам с треском статики отдались болью в ушах, но Дженьюэри не сводил глаз с множества огней, пожаров, впадающих в озеро пламени у основания облака. Сквозь брешь в тучах он явственно видел их, шесть рукавов речной дельты, а там, чуть левее огня и дыма – город, Хиросиму, целую и невредимую.
– Мимо! – заорал во весь голос Коченски. – Промах!
Дженьюэри отвернулся, пряча от глаз пилотов улыбку, застывшую на лице, опустился в кресло и облегченно перевел дух.
Но облегчение его оказалось недолгим.
– Да чтоб тебе провалиться! – заорал сдерживаемый Макдональдом Фитч из пилотской кабины. – Дженьюэри, живо сюда!
– Есть, сэр.
Ну, вот и новая куча проблем…
Превозмогая дрожь в ослабших коленях, Дженьюэри поднялся и развернулся к пилотам. Кончики пальцев правой ладони болезненно ныли. Весь экипаж сгрудился впереди, у остекления гермокабины, и Дженьюэри тоже устремил взгляд наружу.
Вскармливаемое адским пеклом и дымом, черной «ножкой» струящимся в небеса, грибовидное облако разрасталось, клубилось, словно росту его не будет конца. На глаз около двух миль в поперечнике, добрых полмили в высоту, оно поднялось куда выше «летающей крепости», казавшейся рядом с ним жалкой мухой.
– Как думаете, мы все теперь бесплодными станем? – спросил Мэтьюз.
– Я на вкус радиацию чувствую, – объявил Макдональд. – А вы? Будто свинец во рту.
Вспышки пламени, рвущегося в облако снизу, придавали «ножке» зловещий пурпурный оттенок. Огромный, точно живой, гриб взрыва поднялся над землей на шестьдесят тысяч футов, и все это учинено одной-единственной бомбой… Ошеломленный, Дженьюэри протиснулся мимо пилотов в штурманскую кабину.
– Капитан, фиксацию реакции каждого начинать не пора? – спохватился Бентон.
– К дьяволу все это, – прорычал Фитч, направляясь следом за Дженьюэри.
Однако Шепард, спустившийся вниз из кабины штурманов, опередил его. Промчавшись через отсек, он сгреб Дженьюэри за плечо, и Дженьюэри, едва не споткнувшись, шарахнулся прочь.
– Ублюдок! – заорал Шепард. – Нервы сдали?! Трус!
Обрадованный появлением противника, цели, Дженьюэри бросился к Шепарду, но подоспевший Фитч ухватил его за ворот и рывком развернул к себе, так что оба оказались нос к носу.
– Это правда?! – разозленный не меньше Шепарда, прокричал он. – Ты вправду нарочно сброс запорол?!
– Нет, – буркнул Дженьюэри.
Стряхнув с ворота руки Фитча, он с разворота врезал ему в зубы. Удар вышел что надо. Фитч пошатнулся, едва не упал, но тут же опомнился и наверняка сделал бы из Дженьюэри отбивную, если бы Мэтьюз, Бентон и Стоун не удержали его, во весь голос требуя прекратить свару.
– Да заткнитесь же там! Заткнитесь! – заорал из пилотской кабины Макдональд.
Вокруг воцарился сущий бедлам, однако Фитч противиться миротворцам не стал, и вскоре на борту сделалось тихо. Последним умолк Макдональд, громогласно требовавший тишины. Дженьюэри, не отнимая руку от кобуры, отступил в проход между кресел пилотов.
– Когда я щелкнул тумблером, в перекрестье был город, – сказал он. – Но выключатель ни с первого, ни со второго раза не сработал, и…
– Вранье! – крикнул Шепард. – С выключателем все было в полном порядке, я сам проверял! Вдобавок бомба взорвалась в милях от Хиросимы, глядите сами! Значит, задержка не меньше минуты! – Утерев слюну с подбородка, он ткнул пальцем в сторону Дженьюэри. – Это все ты!