Черт его знает...
Шрифт:
Малодушно увильнув от ответственности, она сбежала на кухню, где Мариан Бисли уже вовсю гремела оставшейся после завтрака грязной посудой. Помощь по дому Кейт организовала с присущей лишь ей одной оригинальностью. Постоянной прислуги она терпеть не могла: ее жутко раздражал любой намек на отношения типа «хозяева и слуги», но и справляться с хозяйством в одиночку было немыслимо – уж больно велико поместье. Кейт проблему решила своеобразно и, как всегда, наилучшим образом. Удача неизменно сопутствовала любым, даже самым нелепым ее идеям. Ну кому еще, кроме тети Кейт, удалось бы найти семейство такое же упорное в своей независимости, как и она?
Эти самые Бисли – муж, жена и многочисленное потомство – выполняли практически всю работу не только по дому, но
Дружба со странным семейством лишь укрепила довольно сомнительную репутацию тетушки Кейт среди местных жителей. Несмотря на то, что Бисли жили в этих краях уже пару столетий, люди почему-то считали их чуть ли не родней Кейт... либо жертвами эдакого оккультного шантажа с ее стороны. В округе к суевериям относились уважительно, и многие искренне верили в то, что тетушка – колдунья. Однако эта вера странным образом увеличивала уважение к ней; Кейт побаивались и одновременно искали ее благосклонности. Да уж, подумала Элли, репутация тетушки Кейт – сама по себе достаточная защита. Наравне с собаками. Как ни хороши были Бисли, один недостаток все же имелся. Они никогда никого не обслуживали лично. И впрямь, образ сухопарой, массивной, с орлиным носом, Мариан Бисли, согнувшейся в подобострастном поклоне с подносом сандвичей в руках... этот образ не укладывался в голове. Даже богатое воображение Элли напрочь отринуло подобную возможность. Какой-нибудь дотошный ученый наверняка раскопал бы немало интересного в сплетении разнообразнейших наций, явившего свету нынешних Бисли. Индейская кровь налицо... негритянские гены тоже наверняка есть... и без шотландско-ирландских не обошлось... одному Богу известно, что там еще смешалось! И родители, и отпрыски отличались до неприличия диким нравом и при всем при этом вызывали уважение. Наверное, одна только Кейт, с ее врожденной гордостью, и могла понять ту безудержную независимость, что двигала всеми Бисли.
Элли дружески кивнула Мариан, та в ответ буркнула нечто нечленораздельное, но на удивление любезное; после чего Элли налила себе кофе и вышла из кухни.
С чашкой в руках она направилась в кабинет Кейт – единственное помещение в доме, где Бисли ни к чему не притрагивались и куда даже не заходили. Элли обожала эту уютную комнату... Удивительно – определение «уютный» чаще всего приходило ей на ум. А ведь, казалось бы, что может быть уютного в столь огромном и беспорядочном доме? Но несмотря на внушительный вид и элегантность особняка, в нем не было ни единого штриха, рассчитанного на внешний эффект. Дом дышал любовью и заботой хозяйки.
Элли одной из немногих было известно, откуда взялись средства на всю эту роскошь. Лишь считанные люди в целом свете знали о скоротечном несчастном браке Кейт. Муж оставил ей немалую сумму, но именно Кейт, вкладывая деньги в прибыльные предприятия, превратила наследство в целое состояние. Ее природное финансовое чутье граничило с гениальностью, но Кейт не раз признавалась, что собственный талант претит ей. Заработав достаточные, по ее мнению, средства, она поставила точку на финансовых играх и с тех пор только тратила деньги на свои хобби, которых у нее всегда было в достатке и многие из которых ей ну никак не удавались.
Элли ухмыльнулась при виде незаконченной вышивки, красующейся поверх беспорядочной груды вещей. Кейт так и не освоила атласный стежок – обманчиво простой, а на деле самый сложный из всех в искусстве вышивки. Но в упорстве ей не откажешь. Старается, что есть сил. И результат уже заметен... Кейт во многом сопутствовал успех;
День тянулся долго, в ленивой, восхитительной праздности. Элли поиграла на гитаре, потом занялась вышивкой; соорудила легкий ленч и с удовольствием с ним расправилась; вычесала до шелковистого блеска четырех собак, накормила дюжину кошек и снова отказалась взять на себя ответственность за проливной дождь. Питомцы Кейт реагировали по-разному: кто-то по доброте душевной простил ей некомпетентность и попросился на колени, кто-то надулся в глубочайшей обиде, кто-то просто скрылся в неизвестном направлении. Элли посидела над кроссвордом; нашла мишень для игры в дартс и немного побросала стрелы; почитала и поиграла на пианино. Прошла на кухню, сделала салат и поужинала; вытерла лапы у собак, пересчитала кошек – и снова, на сей раз весьма злорадно, повторила, что не в силах остановить дождь.
Несколько раз звонил телефон; наслаждаясь одиночеством, она и не подумала снимать трубку. Автоответчик исправно делал свою работу. Кейт как-то в запале купила этот аппарат, оказавшийся совершенно бесполезным – она просто-напросто игнорировала сообщения, а чаще стирала пленку, даже не прослушав. После ужина Элли посмотрела телевизор – очень недолго, – закончила кроссворд и решила отправиться в постель. Монотонный ритм дождя ее убаюкал.
Прежде чем подняться в спальню, она проверила все двери – так, на всякий случай. Бояться ей было нечего. С собаками в доме действительно безопасно... хотя заявления Кейт не в счет. Эти так называемые «сторожевые псы» были до идиотизма дружелюбны, а большинство из них еще и безобразно трусливы. Расчет Элли состоял в том, что собаки разбудят ее лаем, радостно приветствуя какого-нибудь непрошеного гостя. Ну а если и их шумное приветствие не прервет ее сон, то она уж точно проснется, когда Уильям, малодушный сенбернар, залезет в постель к ней под бочок. Во время ее прошлого визита Уильям повстречался в коридоре с огромным рогатым жуком и, визжа от ужаса, укрылся в кровати Элли.
Но обычно собак в спальни не пускали, а потому на второй этаж Элли двинулась в сопровождении лишь полудюжины кошек. Она давно привыкла, что под ногами путается то одно настырное создание, то другое, однако подъем по лестнице все же требовал некоторой сосредоточенности.
Элли смотрела вниз, думая только о том, как бы не упасть... и уж, разумеется, прощальные слова тети Кейт не тревожили ее сознания в столь ответственный момент, когда нужно было следить, как бы не отдавить кому-нибудь хвост или лапу. Странное сияние сверху заставило ее поднять голову.
Она уже почти добралась до площадки второго этажа. Рукава коридора расходились в обе стороны западного крыла, и взгляд Элли уткнулся в приличный кусок голой стены. Только в данный момент эту стену нельзя было назвать совсем уж голой...
Мужчина был молод; не сказать, чтобы красив, но достаточно приятен, с обаятельнейшей улыбкой. Длинные темные локоны волнами накрывали плечи. Наряд его состоял из короткой коричневой куртки, из-под которой выглядывало пышное жабо, обтягивающих бриджей, белых чулок и... ниже явственно просматривался журнальный столик. Журнальный столик с вазой, полной цветов, – тот самый, что всегда стоял на площадке. Иными словами, пришелец был прозрачен как стекло.