Черт его знает...
Шрифт:
Кто-то ударил по мячу; тот поскакал к другому концу поля; толпа здоровенных игроков заплясала следом.
– Во класс! – издала победный клич Кейт. – Наши атакуют! Сейчас этот ваш мазила пропустит...
– Прекрати молоть ерунду! – взорвался доктор. – С какой это стати пропустит? Ему и нужно-то всего лишь...
На экране творилось что-то невообразимое. Судя по диким крикам и чертыханию, Элли сделала вывод, что «мазила» все-таки сплоховал. Но ситуация, похоже, выправилась: Кейт, с отвращением плюнув, откинулась на спинку кресла. Доктор промокнул платком
Внезапно Кейт вылетела из кресла точно пробка из бутылки. Доктор взвыл, как сенбернар Уильям перед грозой. Футбольный мяч взлетел в небеса, просвистел чуть ли не через все поле – и попал прямиком в руки принимающего, который успел отпихнуть двоих противников, еще одного садануть в живот, после чего вразвалочку прошел пару шагов и закатил мяч в пустые ворота.
– А-а-а! – вопил доктор. – Вот это бомба!
Элли сама не заметила, как оказалась на ногах, размахивая руками и вторя диким крикам болельщиков.
– Я что-то не пойму! – Кейт облила ее яростным взглядом. – Ты-то за кого?
– А ни за кого! Мне просто нравятся эти... как вы сказали, доктор? Бомбы?
– Восхитительно... – стонал доктор. Взгляд его прилепился к экрану, где толевой проход прокручивался в замедленной съемке – справа, слева, сзади и в обратном порядке.
– Неплохо, неплохо, – брюзгливо прокомментировала Кейт. – До виртуозной игры, разумеется, далеко...
Переполненный счастьем, доктор был великодушен.
– О да. Сонни – мастер своего дела, нет вопросов. Помнишь игру в Далласе в шестьдесят пятом?
– И в Филадельфии... в семьдесят четвертом... – мечтательно протянула Кейт. – Сонни сидел на скамейке штрафников, и «Редскинз» проигрывали двадцать очков! Но Сонни выпустили на поле – и дело в шляпе!
– Ну, Ларри Браун тоже слегка помог, – вставил доктор.
Разговор зашел в спортивные дебри, где Элли ровным счетом ничего не смыслила. Она смотрела на экран в надежде на еще один эффектный проход, но ее ждало разочарование. Первая половина игры закончилась без особых потрясений.
– Интересно... – протянула Элли, когда на экране замелькала реклама. – А какой счет?
– Семнадцать – четырнадцать, – ответил доктор. – Ничего, мы еще им покажем. Вот погоди, начнется...
– Заткнись! – рявкнула Кейт.
Элли никак не могла взять в толк, почему тетушка злится. Ее ненаглядные «Редскинз» выигрывают... что же ей еще нужно? Однако пристрастие Кейт к футболу она, кажется, начинала понимать. Более дурацкого занятия для мужчин невозможно и придумать, но отвлекает здорово. Глядя, как здоровенные парни мутузят друг друга, можно хоть ненадолго забыть о собственных заботах и тревогах.
К сожалению, от тех тревог, которые терзали душу Элли, не так просто было избавиться.
Хорошо хоть раны Дональда не опасны... Одно ребро сломано, на голове громаднейшая ссадина; по словам врача, в гольф ему в ближайшее время играть не придется. Но Дональду здорово повезло. Все могло кончиться куда хуже. Элли не сомневалась, что неизвестный всадник
Всадник был существом из плоти и крови, к тому же довольно неуклюжим. Если предыдущие «привидения» были несовершенны в мелочах, то это и вовсе не выдерживало никакой критики. Либо негодяй теряет сноровку, либо он запаниковал.
Имя всадника первым назвал Дональд. Небо на востоке уже порозовело, когда Элли и Кейт позволили повидаться с раненым. К Теду посетителей по-прежнему не пускали, но доктор Голд заглянул к нему и принес радостные новости. Старина Тед постепенно шел на поправку.
Закованный в корсет, одурманенный болью и лекарствами, Дональд встретил в штыки появление в палате гостей... особенно Элли. Она топталась на пороге, не в силах преодолеть невесть откуда взявшееся смущение. Бледный романтический герой с трогательной повязкой на лбу вдруг показался чужим и незнакомым... Бросив на Элли неприязненный взгляд, Дональд скривился в гримасе боли и повернул голову к Кейт.
– Бут, – с трудом шевеля губами, сообщил Дональд. – Ты его узнала?
– А-а! – воскликнула Кейт. – Мне тоже так показалось, только я не была уверена.
– Я... видел... его... портрет. – Дональд опустил веки. Потом приподнял, моргнул несколько раз. – Ч-черт... отключаюсь... напичкали всякой дрянью. Да... точь-в-точь как Джон Уилкс Бут на портрете.
– Хорошо, хорошо... – Кейт потрепала его по руке. – Отдыхай, мой мальчик. За нас не беспокойся, уже почти рассвело. Что-нибудь еще заметил?
– Нет. Не знаю. Мысли путаются...
А рукопись? Что ты с ней сделал?
Дональд распахнул глаза.
– У-хо-ди-те, – четко произнес он. Пришлось ретироваться.
– Ну что распустила нюни, как кисейная барышня? – недовольно спросила тетушка Кейт, выруливая с парковки больницы. – Ничего страшного с ним не стряслось, до свадьбы заживет. Уж я-то знаю Дональда! Этот несчастный корсет не помешает ему...
– Ты просто отвратительна! – выпалила Элли.
Всякий раз, когда Кейт уставала, ее тянуло на непристойности. А сегодня она невообразимо устала... От Элли не укрылись круги под глазами и скорбные складки в уголках губ. Но как бы то ни было, машину Кейт вела со свойственной ей бесшабашной лихостью. В округе мало кто соглашался с ней ездить. Поскольку у Элли выбора не было, она просто закрыла глаза и изо всех сил вжалась в сиденье.
– Вот оно, мужское "я" во всей красе, – продолжала тетушка. – Это же старо как мир! Дональд не хотел, чтобы ты видела его в таком жалком состоянии. До чего ж самовлюбленные существа эти мужчины! Потому-то я и не стала выходить замуж во второй раз. Нет у меня ни времени, ни сил нянчиться с капризами великовозрастного младенца.
– А как же доктор Голд? – спросила Элли.
– О-о... Фрэнк... – Голос тетушки потеплел. – Фрэнк – другое дело... Только, прошу тебя, без радужных надежд. Фрэнк замечательный... м-м... друг... но и за него я бы тоже не вышла. Даже если бы и предложил, – добавила она.