Чёрт в поезде
Шрифт:
Какая удача ехать одной в купе! Такое выпадает нечасто, да что и говорить, практически не бывает, у Люды так вообще первый раз в жизни случилось, и не факт, что не последний. Стоило ей увидеть перед посадкой маму с мальчиком лет пяти-шести, или молодых родителей с грудничком, или каких-то жирных, уже хорошо пьяных, возвращающихся из командировки мужиков, так можно не сомневаться, это были её будущие соседи по купе, понятно, что не все сразу, но обязательно кто-то из них точно.
– Чай, кофе? – заглянула в купе проводница.
Хотелось сказать «несите всё!», но, подумав, Люда попросила два стакана чая, пару бутылок
– А печенье или вафли у вас есть?
– Есть. «Артек» будете?
– Буду! Несите! – Люда перед поездом поесть не успела. Хотела заскочить в «Макдональдс» и взять какой-нибудь бургер и картошки в дорогу, но таксист, который вез её на вокзал, зачем-то поехал объезжать пробку на бульваре Тараса Шевченко и влип в ещё большую. И Люда, сидя на заднем сиденье, тянула шею, выглядывая, насколько пробка впереди глухая, ёрзала от нетерпения, не в силах что-либо изменить, но выскочить из машины не могла – они ехали по левой полосе, да и её сумка была в багажнике. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!», только и могла кричать про себя Люда, видя, как впереди меняются цвета светофора, а машины вокруг стоят без движения.
Проводница принесла чай, на удивление горячий и ароматный, в классических железнодорожных подстаканниках, остальной заказ и пригоршню пакетиков сахара.
«Обожрусь и заработаю диабет», – подумала Люда, но сладкий чай оказался как нельзя кстати, сразу перестала болеть голова и сердце уже не пыталось выпрыгнуть из груди. Колёса поезда мерно постукивали, за окном проносился знакомый пейзаж. Пустое купе без соседей, судя по всему, Людмиле предстояла отличная поездка.
Проводница вошла без стука.
– Бельё – вот, – сказала и кинула на полку запечатанный целлофановый пакет. В руках у неё больше ничего не было, и это тоже было необычно, но тут Люда вспомнила, что их же на весь вагон три пассажира:
– Немного нас сегодня? – сахар в крови временно сделал из Люды экстраверта.
Проводница остановилась в дверях и спросила, явно не понимая:
– Кого это, вас?
– Пассажиров.
– Так только вы. Пустой вагон. Может, в Виннице кто сядет, – и закрыла за собой дверь.
Люда хотела возразить, что вот же, в приложении у неё точно видно, что ещё два места выкуплены, но, поняв идиотизм подобных разговоров, захлопнула рот, ничего не сказав.
В коридоре был вполне ожидаемый полумрак. «Экономщица», – подумала о проводнице Люда, направляясь в туалет. Поезд шёл резво, вагон кидало из стороны в сторону, так что Люда вынуждена была держаться за поручень. Двери в тамбур хлопали, и неприятная неожиданность – туалет оказался заперт. «Вот чёрт! надо было идти в тот, что возле её купе», подумала Люда о проводнице и повернула в обратную сторону.
«Да она издевается!» – и второй туалет был закрыт. Пришлось стучать в купе для проводников.
– Вы извините, – Люда старалась быть сама любезность, – откройте туалет, пожалуйста, – сказала она, когда в узкой щели полуоткрытой двери, появились бюст и лицо проводницы. Та уже расстегнула китель и сняла фирменный синий берет.
– Так открыто же! – рявкнула недовольно и уже собралась задвинуть дверь, но Люда предусмотрительно схватила её за ручку.
– Как открыто? Закрыто!
– В конце вагона открыто, идите туда!
– И там закрыто! Я только что была.
Проводница издала горлом звук, который должен был выразить всё презрение
– Ну и где закрыто?! – раздражённо спросила она.
Дверь и правда была распахнута настежь, выпуская ужасную вонь.
– Извините, – всё, что смогла выдавить из себя Люда. Проводница фыркнула и ушла, оставив её одну в тамбуре.
«Чёрт», – подумала она, вернувшись в купе, «хорошо, что больше выходить не надо». Расстелила постель, легла и собралась немного полистать фейсбук. Лампочка над головой не работала.
– Чёрт! – громко крикнула Люда, потому что это было уже слишком.
Бабушка ей говорила, что не стоит часто поминать чёрта. Его надо называть как-то по-другому, если уж так сильно хочется выругаться – звать «рогатый», «хвостатый», но «чёрт» не говорить ни в коем случае, иначе он услышит и придёт. Люда в это, понятно, не особо верила, но и в сердцах выбирать другие названия для чёрта не хотела. Потому и ругаются, чтобы сразу сказать, а не думать.
Убедившись, что над полкой с табличкой «19» лампа работает, Люда перебралась туда. Ложечки стучали о стенки стаканов, издавая неприятный звук. Многие любят, называют это романтичным, мол, ложечки стучат и память переносит тебя в путешествие в далёком детстве. Вот ты едешь с родителями на море в Крым, и вдруг кто-то громко выкрикивает «Море!», все бросаются к окнам, а потом какой-то опытный отдыхающий небрежно роняет: «Это же Сиваш!» и взрослые разочарованно отходят от окон, а дети всё равно смотрят, прилипнув носами. Люда на море с родителями не ездила, потому стук ложечек обозначал для неё только одно – она едет домой или из дома, из Киева или в Киев. А ездить в поездах Люда не любила, потому что у неё был страх, из тех, что сидят в тебе намертво, и хоть что делай, разве что к психологу иди, но ей к нему сейчас ходить некогда. Дело в том, что Люда боялась, что она упадёт с полки.
Это в новых, современных составах есть ремни, а в 623 поезде их поотрывали ещё, наверное, до Людиного рождения. Потому, даже когда Люда ехала на нижней полке, она толком не спала. «Ничего», – говорила она себе, – «выспаться можно и дома». Правда, и там это никогда толком не получалось: приедешь на два дня выходных, пока все дела переделаешь и со всеми встретишься, уже и обратно надо ехать. Но нормально спать в поезде она всё равно не могла. Казалось, что стоит ей крепко заснуть, как обязательно при очередном толчке поезда она слетит на пол, и непременно лицом вниз. А если упадёт со второй полки, то головой ударится об столик и порежет себя до смерти об разбитый стакан. Она когда-то поделилась своими страхами с подружкой, но Ирка в ответ только рассмеялась. У Люды был ещё один страх, но о нём она не рассказывала никому, даже Ирке.
Телефон мигнул, показывая, что батарея садится. Можно, конечно, встать и поискать зарядное где-то в сумке, но тут поезд резко остановился, так что Люда чуть не скатилась на пол.
«Где это мы?», – подумала она и, приоткрыв занавеску, выглянула в темноту окна, но понять не смогла. Казалось, что поезд остановился в чистом поле. Телефон в руке зазвонил и высветил на экране «Ира».
– Привет! Уже еду, утром буду.
– Люда! Люда! Слышишь меня? Это ты? С тобой всё нормально?!
– Конечно.