Чёрт, я изменила мужу! Как полюбить себя, если не любят в отношениях

Маркова Анна А.

В школе надо мной смеялись из-за моей внешности, выкрикивали вслед обидные слова. Я боялась пройти по коридору: мальчишки-забияки дразнили меня и обижали. Больно было до слёз. О дружбе с мальчиками я и не мечтала. Вернее, мечтала, но для такой, как я, это было невозможно. Мальчики просто шарахались от меня. Все девочки с тринадцати лет дружили с мальчиками, а у меня не было никого, и я очень этого стыдилась. Я была гадким утёнком, белой вороной, называйте, как хотите.

Я понимала, что «не такая, как все», поэтому, скорее всего, некоторые вещи в жизни мне будут даваться намного сложнее, чем другим. Папа говорил, что

я особенная, что меня ждут особые возможности, что я лучше всех. Но тогда я не понимала его слов, поэтому они меня не особо утешали.

Психологи утверждают, что главная роль в развитии комплекса неполноценности отводится модели воспитания. Любовь родителей должна быть безусловной, это значит, что нужно принимать ребёнка таким, каков он есть, с его достоинствами и недостатками.

В моём случае папа работал в правильном направлении. Он принимал и любил меня такой, какая я есть, но мама, как мне кажется, не совсем. Подсознательно она просто не могла принять мой недостаток, поэтому постоянно возила меня по больницам в надежде излечить. И я, конечно же, благодарна ей, ведь сейчас моего изъяна практически не видно.

Я часто плакала, когда возвращалась домой из школы, потому что не проходило ни дня, когда бы меня не обижали, не бросали вслед обидные фразы.

В тот период жизни я была готова на многое, чтобы стать «как все», чтобы люди прекратили жестоко со мной обходиться. Я не понимала, почему жизнь так несправедлива, и каждый день верила, что вот именно сегодня выплакана последняя порция слёз и за все страдания мне обязательно будет послано счастье: меня непременно полюбит офигенный мальчик-принц! Но принца всё не было!

В школе учился один мальчик, его звали Валера, я была до жути влюблена в него и, конечно же, не решалась сказать ему о своих чувствах. Тем не менее он догадывался и всегда посматривал в мою сторону на перемене. Естественно, при друзьях он посмеивался надо мною, что очень ранило.

У Валеры была подруга, которая забеременела от него в девятом классе и бросила школу. Со временем они родили ещё ребёнка, а потом она бросила Валеру с детьми и согласно местным слухам ушла работать интим-экскортницей. Теперь, когда Валера видит, как я, обалденно выглядящая, в шикарной шубе, сажусь в свой «лексус», он машет мне рукой и улыбается что есть сил. Я не держу зла, а просто смотрю на него, и мне искренне жаль человека, с которым жизнь так несправедливо обошлась.

Я стыдилась своей внешности, обвиняла себя в уродстве и не могла избавиться от ощущения собственной неполноценности. Я стеснялась себя, поэтому избегала людных мест, мне казалось, что все замечают столь явный недостаток моей внешности и готовы тыкать в меня пальцем. Выстраивать отношения с людьми в детстве я так и не научилась.

Меня не принимали ровесники, и во взрослой жизни моим главным страхом стал именно страх отвержения. Поэтому мне до сих пор сложно заводить новые знакомства и общаться в социуме, я по-прежнему боюсь быть тем самым отвергнутым ребёнком. Боюсь высказывать собственное мнение. Боюсь быть неинтересной очередному собеседнику, а ведь на любую тему у меня есть что рассказать, уж поверьте. Я не хвастаюсь, но у меня достаточно богатый внутренний мир. Отсутствие в детстве друзей всё-таки не прошло бесследно.

Сколько себя помню, я всегда вела дневники. Ведь больше рассказать свои мысли было некому. Отсюда и родилось пристрастие

к письму. Лучшими друзьями для меня были пожилые люди, которым я всегда любила помогать. С ними мы как никто понимали друг друга. И именно от них я узнавала то, что не прочитаешь ни в одной книге, они же рассказывали мне, какой должна быть настоящая любовь.

Впервые со мной «согласился» дружить мальчик, когда мне было 11 лет. Почему я написала «согласился»? – да потому, что так оно и было. Старшая сестра моей одноклассницы сжалилась, видя, в какой непростой ситуации я оказалась, и попросила своего одноклассника дружить со мной. Вот он и согласился. Но было одно условие: наша дружба должна быть тайной!

Смешно ведь, правда?

Но ещё смешнее то, что в 22 года меня дёрнуло выйти замуж за этого мальчика и я родила от него дочку. То есть я вышла замуж и родила от человека, который скрывал дружбу со мной в школе и с которым к тому же у меня был секс по пьянке на выпускном. Этот парень решил начать отношения со мной после того, как я окончила институт, чтобы жениться на мне и с помощью меня решить все свои многочисленные финансовые проблемы. Но я забегаю вперёд. Хотя читатель наверняка догадался, что с самооценкой у меня были явные проблемы. Поэтому я всегда принимала внимание мужчин, которые хоть немного мной интересовались.

И мне было совершенно плевать, что мной пользуются, что этот фальшивый интерес кончится, как только мужчина возьмёт от меня то, что ему нужно. У меня тогда попросту не хватало мозгов, чтобы правильно оценить возможные последствия такого легкомысленного поведения. Единственное, что было для меня главным тогда, – это получить столь необходимый кусочек внимания, нежности и ласки. А какую цену с меня спросят, было неважно. Я решала вопросы по мере их поступления.

Ведь каждый понимал: прежде чем получить от меня желаемое, сначала нужно дать нечто, необходимое мне. А потом сделать так, чтобы я пришла за новой порцией и принесла то, что от меня хотят. В моей жизни были и мужчины, которые в открытую говорили, что я нужна для определённых целей, только не открывали мне секрета, для каких именно. Мной пользовались в открытую, и меня это устраивало, лишь бы избежать одиночества! Лишь бы не быть отвергнутой.

Со временем из-за травмы отвержения, как это называют психологи, у меня выработалась своя модель поведения. Я старалась всячески избегать конфликтов и всегда шла всем на уступки даже в ущерб себе, никогда не отстаивала своё мнение и до сих пор этого делать не умею. Я всегда соглашалась с чужим видением мира и делала это для того, чтобы угодить человеку. У меня часто занимали деньги, потому что знали: я не наберусь смелости спросить, когда мне вернут долг, а если спрошу, то моему общению с должником придёт конец! Не понимаю, почему я держалась за такое окружение!

Мне было крайне важно, чтобы у людей формировалось обо мне исключительно положительное мнение, чтобы они любили и принимали меня такой, какая я есть. Причём я тщательно скрывала это своё стремление и всегда твердила, что мне совершенно плевать на чужое мнение. Я всегда подстраивалась под конкретного человека, чтобы быть нужной и полезной; забывая про свои потребности, пыталась угодить абсолютно всем. Поэтому мне до сих пор в отношениях сложно быть собой настоящей. Мне кажется, что я так и не перестала играть чью-то роль и жить чей-то жизнью.