Черта прикрытия
Шрифт:
С другой стороны, по большинству вопросов они уже достигли консенсуса. Не так уж и много предстояло уладить. Надо было работать с тем материалом, какой есть, заглушив все сомнения. Возможная награда была слишком значительна, чтобы презреть такую попытку.
И Вепперс просто улыбнулся.
— Ваша вдохновенная уверенность заразительна, — сказал он Беттлскруа.
— Спасибо вам! Ну что, договорились? — спросил Беттлскруа, окинув взглядом стол. Вепперсу показалось, что с равным успехом инопланетник мог бы спрашивать у сородичей, подавать ли им к легкой закуске сэндвичи или соус. Надо признаться, это впечатляло.
Все обменялись взглядами друг с
— Когда мы начинаем операцию? — наконец спросил Ватуэйль.
— Прямо сейчас, — ответил Беттлскруа. — Наш маленький дилетантскийфейерверк запланирован на следующую половину суток — он должен состояться не позже чем через час после того, как мы доставим господина Вепперса обратно на Вебецуа. Фабрикаторы начнут работу немедленно, как только мы увидим, что силы Культуры полностью связаны и отвлечены Вспышкой. — Беттлскруа сел обратно с очень довольным выражением личика. — Все, что нам требуется, — задумчиво сказал он, — так это координаты субстратов для селекции целей. Без этой информации у нас ничего не получится.
Он плавно обернулся к Вепперсу.
— Итак, Вепперс, старый мой друг?..
Теперь все смотрели только на него, а космический маршал Ватуэйль — так и вовсе ел глазами. Впервые с начала встречи Вепперс остался доволен вниманием и уважением, какое ему оказывали окружающие. Он медленно улыбнулся.
— Давайте сперва построим корабли, хорошо? А потом уже наведем их на цели.
— Некоторые из нас, — сказал Беттлскруа, снова окидывая взглядом собравшихся перед тем, как сосредоточить все внимание на Вепперсе, — по-прежнему настроены слегка скептически в отношении того, насколько легко нам будет уничтожить достаточное количество вычислительных субстратов Преисподних за столь ограниченное время, какое будет в нашем распоряжении.
Вепперс следил за своим лицом, стараясь, чтобы оно ничего не выражало.
— Я обещаю вас удивить, Беттлскруа, — ответил он. — Даже поразить.
Маленький инопланетник подался вперед, сложив маленькие, безупречных очертаний и пропорций руки на столешнице. Какое-то время он неотрывно смотрел Вепперсу прямо в глаза.
— Мы все... оченьрассчитываем на вас в этом деле, Джойлер, — тихо сказал он.
Несомненно, это угроза, хотя и очень хорошо обставленная, подумал Вепперс. Он мог собой гордиться. Вопреки апокалиптической природе всего, что они обсуждали на этом совещании, то был первый случай за все время — может быть, даже и за все время, что они друг друга знали, — когда Вепперсу показалось, что под отороченной бархатом мантией, словно бы прикрывавшей все движения и помыслы инопланетника, блеснуло острое стальное лезвие.
Он тоже подался вперед, к Беттлскруа.
— Но у меня нет иного пути, — мягко произнес он.
Она летела над Преисподней. Запах — вонь — этого места находились в точном согласии с его именем. С огромной высоты — чуть ниже темно-коричневых бурлящих облаков — она видела череду холмов, иногда сменявшихся иззубренными горными цепями. Основными цветами пейзажа были пепельно-серый и коричневый, оттенка дерьма; встречались также кислотно-желтый, желчно-зеленый и, в тенистых низинах, почти чисто черный. Красные пятна означали костры и пожары. С такого расстояния вой, крики и стоны звучали одинаково.
Место, в котором она пробудилась, действительно выглядело как огромный
Она попыталась подняться выше облаков: ей просто стало интересно, что там, за ними. Облака оказались кислотными, ей стало нечем дышать, а глаза тут же заслезились. Она была вынуждена снизиться, глотнуть более чистого воздуха, подождала, пока глаза не прояснятся, потом снова набрала полные легкие и, задержав дыхание, стремительно вознеслась вверх на огромных темных крыльях. Она летела все выше и выше, чувствуя, что легкие начинают гореть, и в конце концов врезалась во что-то твердое, прочное, словно бы зернистое, испытав при этом сильную боль. Воздух выбило из легких. Она сильно ушибла голову и расцарапала кончики крыльев.
Она камнем полетела вниз, вызвав своим падением небольшой дождь ржавых железных опилок.
Она отдышалась, собралась и полетела дальше.
На некотором расстоянии от себя она заметила огненную полосу: то был фронт бесконечной войны, которая велась в Преисподней. Полоса напоминала распоротый желтыми, оранжевыми и красными вспышками шов какого-то огромного одеяния. Она устремилась туда, влекомая отчасти любопытством, отчасти же тем странным, похожим на голод, ощущением, которое преследовало ее с того самого момента, как она очнулась здесь.
Она описывала круги над головами сражавшихся, наблюдая, как волны и ручейки бойцов медленно захлестывают укрепления или просачиваются меж них, частично закрывая от взора опаленный огнем и обметанный пеплом взрывов, простреленный множественными разломами и трещинами пейзаж внизу. Армии сражались любым доступным бойцам холодным оружием, а также примитивными ружьями. Использовали они и взрывчатые смеси. Некоторые поднимали головы, прекращали сражаться и только смотрели на нее. По крайней мере, ей так показалось, хотя она не хотела подлетать слишком близко, чтобы выяснить это.
Раскаленные снаряды, остывая, сильно шипели. В вихрях поднятых ими искр и бурях стрел носились демоны. Некоторые из них последовали за ней. Она пришла в ужас и приготовилась спасаться бегством, но, пролетев некоторое расстояние, демоны словно бы потеряли к ней интерес и повернули обратно на поле боя.
Ее мучил голод. Какая-то часть ее хотела опуститься на землю. Зачем? С какой целью? Стать демоницей? Неужели это чувство, которое она теперь испытывает, не что иное, как потребность мучить и пытать других? Неужели она обречена стать одной из этих пыточников? Да она лучше уморит себя голодом, чем такое. Покончит с собой. Или откажется, если такое будет ей позволено. Однако по всему, что она знала о Преисподней, она сомневалась, оставят ли ей выбор.
Она заметила, что летевшие за ней часть пути демоны значительно уступали ей размерами. Кончики крыльев у нее были усажены ястребиными когтями примерно посередине — там, где у двуногого существа могли быть большие пальцы рук. У нее были сильные острые зубы и крепкие челюсти. Каждым когтем она могла выворотить из земли хоботовое дерево. Она подумала, не поохотиться ли ей на демонов.
Снизу донеслись новые вопли, завоняло сожженной, орошаемой кислотными дождями плотью. Вверх поднимались удушливые клубы ядовитого газа. Она поневоле отклонилась от взятого курса, но вскоре вернулась на прежний.