Чертополох и золотая пряжа
Шрифт:
— Ох, ничего себе! Какая шустрая девица, не зря ты за ней по всему Бренмару бегал. А чего здесь стоим, а не внутри Холма пляшем?
— Да вот старый должок остался. Вспомнил, что демон Наклави землю портит, и не до веселья стало.
Келпи недоверчиво сощурился, но промолчать не смог:
— Быстро же тебе семейная жизнь наскучила. Давай я обращусь в коня, а ты по дороге мне все расскажешь. Ехать-то куда?
— На Чертополохово поле, так что рассказ мой, как и путь, недолог.
Прибыли они на место действительно скоро. Да и поиск разрушенного кургана занял немного времени.
Румпель
— Наклави! Мы не договорили в прошлый раз! Приди и дай ответ, по какому праву ты топчешь земли моего отца!
В лицо ударил соленый ветер. Румпель перекатился и впрыгнул в седло.
«Зачем ты позвал его?! — вопил в голове голос келпи. — Почему не сказал «покойся с миром»?!»
— Ты думаешь, помогло бы? — Румпель, не отрывая глаз от возникшего из ниоткуда огненного всадника, перехватил поводья и вынул из ножен меч.
«Нет, но так он был бы виноват, а теперь мы!»
Маг на это замечание только головой покачал. Демон мчался во весь опор, пламя летело из-под копыт коня, а черное копье было направлено на противника, неся смерть. Но Румпель не желал сегодня с встречаться с Двуликой.
Прекрасно понимая, что длинное древко достанет его раньше, чем будет нанесен удар клинком, маг дождался последнего момента, когда демон не смог бы сменить направление удара, и прильнул к седлу, буквально распластавшись на спине келпи. Нырнул под боевую руку. Разворот — и не знающий промаха меч Нуада бьет в круп коня, ломая кости. Огненное чудовище издает истошный вой, и смешиваются в нем человечий крик и лошадиное ржанье. Конь Наклави спотыкается, заваливаясь на передние ноги. Но Румпель не видит падение монстра, его разум уже отравлен демоническим чадом.
«Урод! Сидский ублюдок!» — Голоса, смех окружают, становятся громче, плотнее. «Убийца! Моя дочь…доченька, что ты сделал с ней?» — Маг смотрит на мертвую девушку у ног и узнает в ней Айлин. «Тебе нельзя было ей показывать лицо. Нельзя! Ты же знаешь, что убьешь любую, кто на тебя посмотрит. Вот и она не стала исключением!»
— Нет. Нет! Это не правда! — Румпель подлетает к безжизненному телу, трясет его, пытаясь, оживить.
«Правда. Глупая девочка. Она поверила тебе!»
— Нет. Она расколдовала меня, спасла. Проклятье спало.
«Это твой разум, неспособный пережить правду, придумал все. Оглянись. Ты в Восточной башне».
Маг оборачивается и с ужасом видит, что чужой голос прав. Холодный пот течет по спине, когда взгляд скользит по прялке и пяти мешкам соломы. Это их вторая встреча в Бренмарском замке, та, на которой он оказался без капюшона.
— Нет, нет. Ты же обещала, что это не сон, не обман. Я знаю, я помню свое истинное имя. Ты сказала его мне. Ты назвала!
«Правда? И какое же имя дала тебе влюбленная девчонка? Как тебя зовут, воин?»
— Я Ч…
Но договорить ему не дали. На голову обрушилась ледяная вода. Румпель с трудом поднялся на ноги и несколько секунд потратил на то, чтобы вытереть лицо и оглядеться. Никогда прежде он так не радовался холодной Йольской ночи, как сейчас. Рядом фыркал и плевался Калдер в человеческом обличье.
— Прости, пришлось тебя немного умыть. А то ты начал искать проблемы там, где их нет.
Румпель огляделся, выискивая ту самую «тварь». Нашел и понял, отчего спакона Тэрлег говорила, что Наклави стал в сотню раз сильней. Конь с переломанным хребтом подняться уже не мог. Поэтому, пока маг находился в навеянном кошмаре, демон отсек у коня круп и голову, оставив лишь передние ноги, на которых и стоял. Увидев подобное, кто другой распрощался бы с собственным рассудком, но на мага неожиданно накатило спокойствие. Мягко заключило в свои объятья, оставляя лишь холодный, ясный ум.
«Даже три демона лучше, чем если бы та комната оказалась реальностью».
— Спасибо тебе, друг! — Маг криво улыбнулся и растер по привычке правую сторону лица. — Там на краю поля есть небольшая река, восстановись. Я отпускаю тебя. Долг жизни оплачен. — С этими словами Румпель сорвал с пояса золотую накладку и кинул ее келпи. Она блеснула в воздухе, превращаясь в уздечку.
— Но ты не можешь, — жалобно простонал Калдер, ловя знак своей свободы. — Не сейчас…
— Именно сейчас. Уходи!
Больше он в сторону Келпи не смотрел. Его занимал только Наклави.
Демон поднялся, неуклюже переставляя лошадиными ногами, и со всей силы ударил древком копья о землю. Реальность завибрировала, выгнулась дугой, отсекая все лишнее, образуя новый Сид. И не было больше Чертополохового поля, звездного неба и кричавшего в пустоту келпи. Только Холм и два воина, поглощенные им.
Румпель, не дожидаясь, пока чудовище окончательно придет в себя, ринулся вперед. Единственная надежда одолеть монстра — быть к нему как можно ближе, разорвать дистанцию, дотянуться бьющим без промаха мечом и при этом не напороться на жуткое черное копье.
Сами собой всплыли в памяти уроки фехтования. В голове назойливой мухой жужжало: "Копейщик — худший противник мечнику". На тычок нужно гораздо меньше времени, чем на замах и удар. Да и отбить такой выпад, направленный в грудь или живот, практически невозможно. А значит, есть всего один единственный мизерный шанс на победу. Отклонить копье на выпаде, поднырнуть под него и ударить по рукам противника. Понять, где тот дюйм на рывок, — вот оно, умение воина. В противном случае увидишь свои кишки на кованом острие.
Черной птицей метнулся маг навстречу копью. Явственно видя тонкий стальной наконечник, летящий в грудь, отклонился, отводя смерть и позволяя демону уйти вслед за собственным ударом. Короткий замах — и меч летит в основание копья, выворачивая его вместе с суставами рук. Человека бы подобный удар лишил кистей, но демон оказался на удивление крепким. Локти с жутким хрустом выгнулись, и Румпеля сбило с ног обратным концом копья. Доля секунды — и Наклави перехватил копье, желая еще раз ударить древком и потом развернув, пронзить наконечником. Маг, желая не допустить второго удара и лишить демона маневренности, схватил свободной рукой древко… И замер, глядя, как растекаются золотые всполохи, отчищая черное основание. Огонь захватил копье, теперь оно пылало целиком, освещая место битвы, словно взошедшее солнце. Пламя лизнуло пальцы мага, скользнуло к лишенному кожи демону, пробежалось по его изуродованному телу и вырвалось из глаз.