Чертов папочка
Шрифт:
«Ева, доброй ночи».
Что? Нет. Нет! Нет!!!
Я судорожно вздохнула и попросила его не уходить, рассказать, как дела у Кати. Зачем-то написала о ее первых успехах — сумбурно, невпопад, даже с парочкой ошибок, но мне нужен был этот разговор. Пустой, почти ни о чем, чтобы отвлечься, забыться, не вспоминать.
Оказалось, он называет ее Козочкой.
«Она спорит с бабушкой, каким шампунем мыться».
Это показалось мне таким забавным, что я позволила себе улыбку сквозь слезы.
«Весело у вас)))».
А на меня тем
Так продолжалось больше часа, пока Волков шутил, а я отправляла ему добрые смайлики, пялясь при этом на старенький коричневый кафель и светло-желтую самоклейку на кухонных шкафчиках.
Он написал, что ему пора.
Я не смогла рассказать о случившемся. Не хватило сил пожаловаться на проблему. Мысль о том, что я сделаю только хуже, подставив и Колю, и самого Нестерова, привела в ужас.
“И вам доброй ночи, Евгений”.
Это последнее, что я отправила ему, приняв перед этим заявку в друзья. Как только хлопнула крышка ноутбука, клубок нервов превратился в камень. Тяжесть сдавила грудь.
Я встала, выключила свет и не зажигая лампочки в спальне, укуталась в одеяло. Уснула от собственных слез. И если раньше я оплакивала потерю, не зная причин, то сейчас правда открылась мне даже в тех мелочах, которые хотелось бы забыть. Моей вины в смерти учителя не было, только утешения эта новость мне не принесла. Ни капли.
Утро началось для меня поздно. Умывшись и сделав глоток остывшего с вечера чая, я побежала на работу. Опоздала. Впервые за все время работы в школе я извинилась за опоздание. Степаныч заметил мое состояние, но лезть с расспросами не стал, но вот Котов на обеденном перерыве подсел к моему столику и обеспокоенно заглянул в глаза.
— Ев, все хорошо?
— Да.
— Ты бледная. — Он взял мою ладонь в свою, но я мягко освободила ее.
— Денис, я не выспалась.
— Ревела?
Посмотрела на него и заметила сожаление.
— Не бери в голову. Это не из-за тебя, и причина моих слез тоже под тайной. Давай поедим. У меня еще урок с ката-группой.
— Новички?
— Угу…
Спустя час я наблюдала за неплохим уровнем владения техникой. Катя отлично держала стойку, мягко переходила с позиции на позицию и ни разу не отвлекалась от поставленной задачи. Я впервые видела настолько дисциплинированного ребенка, относящегося со всей серьезностью к каждому моему слову.
Но вот когда урок подошел к концу, вертлявая и любопытная егоза вернулась. Пока остальные направились в раздевалку, она на цыпочках подошла ко мне.
— Ева Юрьевна, вы сегодня очень красивая.
— Спасибо, Катюш, — вопреки плохому настроению, улыбнулась ей.
— Папа тоже так считает.
— Вот как? — ее слова привели меня в замешательство.
— Да. Это правда.
Девочка замялась, а потом спохватилась и убежала за остальными ребятами.
Были ли мне приятны ее слова? Не знаю. Так получилось, что сегодня мне до романтики. Поэтому проводив учеников, я сняла маску счастливого и всем довольного учителя и засобиралась в ветеринарную клинику. Следовало немедленно выехать, чтобы успеть туда в часы приема. Мася мне был необходим как воздух, ведь еще один такой вечер я просто не вынесу.
Я переоделась, в коридоре вслушалась в голоса, доносящиеся из зала, где в это время Николаев должен был начать тренировку со взрослой ката-группой, и пошла на выход. А там, меня ждал сюрприз. Круглолицый, узкоглазый, с похабной улыбочкой и двумя черными машинами с охраной. Не надо быть слишком умным человеком, чтобы понять — бежать некуда. И все-таки, я надеялась, что удастся. Взяв волю в кулак, я подошла к мужчине, стоящего с сигаретой в руках у одного из автомобилей.
— Ева, вы не против, если я вас подвезу?
— Здравствуйте. — Если он лишен манер, то это не значило, что им не обучили меня. — Спасибо, но я на автобусе. Мне так спокойнее.
Я сделала шаг в сторону остановки, но он больно схватил меня за локоть.
— Что вы делаете? — возмутилась в ответ.
— Евочка, все в порядке?
Мы оба посмотрели на стоящих неподалеку Катюшу и ее бабушку. Она с такой нежностью произнесла мое, чем привела в недоумение даже Таната. Я представила, что эти ублюдки могут сделать с ней и ребенком, и мне вмиг стало не по себе.
— Все отлично, Ольга Геннадьевна. Мы просто разговариваем.
Танат ухмыльнулся и переместил руку на мою талию.
— Солнышко?
— Д-да.
— Едем домой?
— К-конечно.
Бросив женщине напоследок предупредительный взгляд, чтобы даже не думала в это лезть, я послушной куклой села в машину и начала очень медленно дышать. Повторений вчерашней истерики не хотелось — сейчас нужен был трезвый ум.
— Ну что лисичка, где ты живешь? — Усевшись в салоне, Танат коснулся моих волос, и даже пригладил их, чем сильно разозлил. Два года назад, при первой встрече, жест был такой же, и я прекрасно помню, к чему привела моя бурная негативная реакция.
Глава 18. Волков
Я был на совещании, когда в кармане завибрировал телефон. Оглядев коллег, слушавших в этот момент доклад Хрустева, достал девайс и посмотрел на экран. Звонила Козочка. Подумав, что ничего серьезного, отключил вибрацию и сосредоточился на том, что лепечет Борис. Дело о найденной за городом женщины набирало обороты. Видимо недавний визит к начальству заставил Хрустева напрячь булки и наконец-то выдать хоть одно годное расследование. Конечно, оставалась вероятность того, что горе-следователь повесит дело не на того человека, но пока его доводы выглядели более чем убедительно.