Чертов папочка

Чи Майя

— Пошли! — Я скомандовал и открыл дверь. — На выход!

— Ты жестокий, — буркнула Катюша и переступила порог.

— Заберу тебя завтра утром в девять. После чего поедем в аэропорт встречать бабушку.

— Я ей на тебя нажалуюсь.

— Не забудь рассказать про горелые блины.

Я поцеловал ее макушку и постучался к соседке. Людмила Константиновна резво потопала по полу и открыла нам, сияя белоснежной улыбкой. Вот уже полгода, как она оставила в стоматологии свои старые изломанные зубы и годовую пенсию, но этот факт ее нисколько

не омрачал. Женщина, наоборот, выглядела счастливой, постоянно демонстрируя обновку. Все бы ничего, но эта розовая помада…

— Ой, Катюша, проходи!

— Людмила Константиновна, я буду только утром…

— Конечно, конечно, Женечка. Не переживай! Мы с Катюшей найдем чем заняться. Я как раз достала старые книги, надо будет их отсортировать. Надеюсь, Катюша мне поможет.

Катюша, к слову, обомлела от подобного заявления и посмотрела на меня так, что я сразу смекнул — лучше уйти прямо сейчас.

— Обязательно поможет. Ладно, мне пора. Всего доброго!

Давно я так активно не спускался по лестнице. Да, совесть грызла, просто обгладывала меня изнутри, но мне так не хватало небольшого отпуска. Хоть какого. Вот только увы.

Стать родителем — это значит наняться к собственному ребенку и работать на него до тех пор, пока не приколотят гвоздь на твоем гробу. Безусловно в отцовстве было много положительных моментов, и, как мне казалось, мы с ней нашли общий язык, а отсутствие женщины в доме порой даже не замечалось, однако сложности были всегда. И это только начало. Судя по ее активным перепискам в социальных сетях, в скором будущем меня ждала веселая жизнь.

Я завел мотор и выехал с парковки. Несмотря на мысли о дочери, собраться с духом удалось сразу. Вечерним приятностям предшествовала встреча с Нестеровым. Чутье подсказывало — беседа вряд ли мне понравится.

Уже тот факт, что пришлось ехать к нему домой, был звоночком. Черт! И не таким отказывал, если что!

Спустя час, когда солнце начало клониться к горизонту, колеса вкатили меня на частную территорию, пафосную до зубного скрежета. Мне не приходилось здесь бывать раньше, но даже особняк Алмазного нервно курил в сторонке.

— Волков, — протянул мне руку Нестеров, встретив на крыльце.

— Добрый день.

— Давай без официоза, — попытался он сразу завязать панибратские отношения.

— Хоть время и не рабочее, но я предпочитаю такой вариант общения.

Он недовольно цокнул и пригласил меня в дом.

— Я еще на допросе по делу Алмазной заметил, какой ты правильный. Удивительно, что ты с Палычем сошелся во взглядах.

— Он хороший мужик, — сказал чистую правду. — Только с женой не повезло.

— Нам всем с бабами не везет. Тут одно из двух — либо любовь, либо деньги. Только счастливчики получают все и сразу.

— Или мошенники.

Нестеров мои слова принял за шутку. Тихий гортанный смех разнесся эхом по помещению. Неуютно, будто в отеле нахожусь.

— Прошу. — Он открыл передо мной дверь, за которой оказался кабинет. — Предлагаю сначала обсудить дела. По тебе видно, что болтать много не любишь.

Я не стал убеждать его в обратном. Вообще, эта встреча меня жутко напрягала, но был один важный момент — информация. И увы, ее не всегда можно достать через базу правоохранительных органов.

— Слушаю, — сказал я, заняв кресло и скользя взглядом по лицу своего собеседника. Выглядел он спокойным, собранным, правда первая седина и выпадающие волосы на лбу напоминали о том, что работа у Нестерова, может и не пыльная, но нервная. Время тоже было к нему беспощадным. Впрочем, меня ждала та же участь, как и каждого человека, рожденного в этом отвратительно несправедливом мире.

Дмитрий вздохнул и предложил воды, но я отказался.

— Ладно. — Его брови дернулись вверх, да так и застыли там. — Ты слышал про Таната?

— Допустим. — Мои пальцы сжались в кулак.

— Я столкнулся с ним примерно два года назад. Тогда он только подумывал о торговле камнями и, честно говоря, сотрудничество с ним сопровождалось большими рисками. Никогда не знаешь, что выкинет Чукча — слишком много подводных камней…

Нестеров замолчал и задумался.

— Ближе к делу, — поторопил я его.

— Когда спалилась Алмазная, под удар попал и я. — Он встал и подошел к бару, откуда достал бутылку виски. — Учти, под меня рыть бесполезно. Ни ты, ни твои люди ничего не обнаружат…

— Это и так понятно, но причем здесь я?

Мне совершенно не нравился вектор нашей беседы. Во-первых, он открыто признавался в преступлении, что выглядело как издевательство, и тут же добивал твердой уверенностью в моей некомпетентности.

— Танат прижал меня. Требует то, чего я не смогу ему дать.

— Нестеров, ближе к делу.

Он налил себе виски и сделал глоток.

— Я был в доле, Жень. Поставлял ему самый отборный камень по дешевке. Все делалось через Токарева, который даже не подозревал, на кого именно работает. И вот теперь у меня могут отжать бизнес, потому что мы лоханулись и налаженная система сбыта нарушена. Мне нужно заручиться поддержкой правоохранительных органов, особенно твоей. На кону стоит не только мое дело, но и благополучие семьи Алмазных…

— Не приплетай сюда Палыча. Он ведь не был в курсе твоей вовлеченности в, так сказать, процесс?

Нестеров не нашелся ответом, только бросил в мою сторону многозначительный взгляд.

Прекрасно! Абсолютно все близкие держали Палыча за идиота. А потом этим самым идиотом стал и я. И ведь понимал, что меня вертят на кое-чем, но так и не смог уцепиться хотя бы за что-то. Плохой из меня ищейка.

— Не прожигай во мне дыры, Волков. Я хочу дать тебе возможность получить повышение. Звездочки на погонах нелегко заработать, и мы оба это знаем.

Он ухмыльнулся поганой улыбочкой человека, который уже по уши в дерьме, но решил выбраться оттуда за мой счет.