Чертовски богат
Шрифт:
– ...должно остаться в полном секрете, – энергично закивала Дина. – Все понятно.
– Жаль, что вы не близки с Фейри. – Бекки вновь провела ногтями по губам. – Иначе вас могли бы пригласить к ним в поместье, и наш маленький заговор уж никак не вышел бы наружу.
– Об этом можете не беспокоиться, – улыбнулась Дина. – Шелдон – глава «Бергли», а у моего мужа контрольный пакет акций, так что стоит мне сказать «фас!», как... Словом, приглашение будет у меня через пять минут после того, как я о нем попрошу.
– Ах вот как, – протянула
– Но что касается Фейри, хорошо бы все же пораньше знать точную дату встречи.
– Не проблема. Надо только выяснить для начала, какие у Хайнца планы на ближайшее время. Послезавтра все прояснится. Ну что ж, наверное, пора выпить за успех нашего маленького предприятия?
Бекки нажала на кнопку под крышкой кофейного столика.
Минуту спустя кабинет прорезала золотистая полоса света – на пороге появился Урия и прошаркал внутрь.
– Вы звонили, мадам?
– Да, Урия. Пожалуйста, бутылку «Дом Периньон», побольше льда и два бокала.
– Сию минуту, мадам!
Дина вновь огляделась, не переставая восхищаться великолепием обстановки. Ничего похожего прежде она не видела.
Вскоре вернулся Урия. В руках у него было ведерко, до краев набитое льдом. Вступив в борьбу с пробкой, он в конце концов ее вытащил, наполнил дрожащими руками бокалы и старческой походкой вышел из комнаты.
Бекки высоко подняла бокал.
– За его высочество принца и будущую принцессу фон унд цу Энгельвейзен!
– Пусть будут счастливы! – подхватила Дина.
Раздался нежный звон бокалов. Шампанское оказалось просто отличным. Но замысел – еще лучше.
Глава 24
– Эгоист! Ублюдок! Свинья! – Забравшись вместе с Зандрой в огромное подземное хранилище, служившее ей, когда случаются всякие неприятности, надежным убежищем, Кензи так и исходила яростью. По стенам, как книги в шкафу, были расставлены сотни бесценных картин и рисунков, все со своими ценниками. – Ну ничего, он у меня еще свое получит!
– Что это ты так разошлась? – рассудительно сказала Зандра. – А может, у него просто сегодня день неудачный? Вот он на тебе и отыгрывается. Ты ведь знаешь мужчин, это на них похоже.
– Отыгрывается? – тупо повторила Кензи. – За что же это, интересно?
– Да брось ты, Кензи, мужчины ведь на самом деле такие чувствительные. Наверное, это от того, что им все время приходится подавлять свои чувства. Словом, ты просто попалась под руку. Так что не принимай это на свой счет.
– Не принимать на свой счет? А на чей же в таком случае, позволь узнать?
Зандра шумно вздохнула. Она была явно растеряна. Одно дело – выразить сочувствие и подставить плечо, на котором можно поплакать, и совсем другое – тащить человека из бездонной ямы. Кензи нуждается в помощи, это ясно. Только... как ее оказать?
– Нож, – мечтательно проговорила Кензи, и глаза ее засверкали.
– Кензи...
– А еще лучше – мясницкий топор. Знаешь, настоящий топор из старой золингеновской стали. Надо только потренироваться немного...
– Довольно! – крикнула Зандра. – Что за чушь ты несешь! К тому же, если мне не изменяет память, ты вегетарианка.
– Так что же мне делать? – жалобно посмотрела на нее Кензи и даже вся съежилась.
– Забыть. Вот и все. Взять да забыть.
– Забыть? – пискнула Кензи. – Да как же такое забыть?
– Тогда хотя бы заучи слова, которые любила повторять мне тетя Джозефина: «Diem adimere aegritudinem hominibus».
– Но я не знаю латыни!
– Буквально это означает следующее: «Время устраняет печаль».
– Ага! – искоса посмотрела на нее Кензи. – Иными словами, «время исцеляет раны». И почему это, – грустно пробормотала она, – стоит людям попасть в трудное положение, как они сразу начинают цепляться за старые клише?
Зандра вдруг вскинула подбородок.
– Латынь! Слушай, Кензи, мне пришла в голову одна мысль. – Она блаженно заулыбалась, как человек, которого внезапно осенило.
Собственно, кто такие древние римляне, спрашивала себя Зандра, как не итальянцы, только под другим именем? А кто умеет лучше исцелять душевные раны, чем итальянцы? Никто, разве что матери-еврейки. Те, в чьих жилах течет хотя бы одна-единственная капля латинской крови, знают: если тебе плохо, если есть проблемы, например, надо достучаться до сердца мужчины, то вспомни о еде, потому что путь к этому самому сердцу лежит через желудок!
Зандра живо вскочила на ноги.
– Я знаю, что тебе нужно! – объявила она.
– Да ну? – недоверчиво протянула Кензи.
– Знаю, знаю! – Зандра ради пущего эффекта выдержала короткую паузу. – Тебе нужно поесть.
– Поесть?!
– А что тут такого? Я совершенно серьезно. Ты что, не знаешь разве: еда – это противоядие. Только настоящая еда. Добрая итальянская кухня. Так, дай подумать немного, – мечтательно продолжала Зандра, перебирая в уме восхитительные итальянские кушанья, все эти пиццы, спагетти, ризотто с дарами моря, оливками и зеленью. А если запить их бутылочкой славного кьянти, то и у мертвого настроение поднимется.
У Зандры разгорелись глаза.
– Ну как, дорогая, что скажешь? Вперед? Ну же, соглашайся. И поверь мне, на сытый желудок все выглядит иначе.
– Но ведь на самом деле, – проскрипела Кензи, – ты предлагаешь лечить симптом, а не болезнь.
– Какая разница, если лекарство действует? Скажем, у тебя заболела голова, разве ты не хочешь избавиться от боли?
– Да, но только мою боль зовут Фер – мать его так! – раро. – Кензи вздохнула. – И на самом деле нужен мне не обед, а добрая дубина, чтобы проучить этого выродка! – Кензи скрипнула зубами. – Ну и где эти хваленые полицейские? Когда нужно, до них не достучишься.