Чеснок и сапфиры
Шрифт:
— Как вы правы! — воскликнул он.
«Уже не переигрывает ли он?» — подумала я. Глянула на Дэна — похоже, что нет. Я надеялась, что мое лицо выражает восхищение.
— Продолжим с бургундским?
Дэн показал жестом: это именно то, что он собирался сделать.
— Интересно, — сказал сомелье, — может, вы склоняетесь к «Ле Кортон»?
— Точно! — обрадовался Дэн. — Вы читаете мои мысли.
«Было это не так уж и трудно», — подумала я. Человек, который выбирает белые вина из региона, специализирующегося на красных, скорее всего выберет красное из области, славящейся
— Прошу прощения, сейчас это вино не в лучшей своей форме, — нерешительно сказал он. — Могу я предложить вам «Кло Сент-Дени»?
— Восемьдесят шестого года? — закричал Дэн. — Вы предлагаете восемьдесят шестой год вместо восемьдесят восьмого? Я заинтригован.
Сомелье скромно пожал плечами.
— Восхитительное вино, — сказал он. — Я пробовал только вчера, и оно произвело на меня сильное впечатление.
— Что ж, мы последуем вашему совету, — в голосе Дэна Прозвучал намек на легкую угрозу.
— Если оно вам не понравится, — утешил его сомелье, — то я сам его выпью. С удовольствием.
Он поклонился и пошел прочь.
— Удивительное дело, — сказал Дэн, убедившись, что его не услышат, — красное вино, которое он предложил, значительно дешевле того, что собирался заказать я. Это очень хороший сомелье!
Нам предстоял еще ритуал дегустации, и Дэн растянул его на пятнадцать минут. Он приказал вынуть белое вино изо льда, чтобы «красное дошло до температуры погреба», за этим последовал разговор об американских ресторанах, вечно подающих красное вино слишком теплым. Потом началась дискуссия о лозе и годах винтажа. Это был мужской разговор, и меня не пригласили принять в нем участие. Минуты шли. Наконец разговор закончился. Вернее, я так подумала.
Дэн поднял бокал и сделал глоток.
— Фиалки, — сказал он. — Серебристый холодный ручей, журчащий в лесу. На шелестящих листьях играет солнце.
Я увидела, что его глаза закрыты. Вино он пил быстро, маленькими глотками. Открыв глаза, сказал:
— Когда я пробую вино в первый раз, то стараюсь сосредоточиться и пускаю в свое сознание образы. Это помогает запоминать вкус. Попробуйте сами.
Я послушно закрыла глаза и отпила глоток. «Виноград, — подумала я. — Шардонне. Чуть-чуть отдает желудями». Я пыталась придумать что-то более романтичное, чтобы доставить ему удовольствие, но моему воображению представлялась лишь висящая на лозе виноградная гроздь. Я убрала это видение и открыла глаза.
— Деревня, — сказала я. — Маленькая каменная деревня с тропинками, вьющимися среди древних зеленых холмов.
— Хорошо, — обрадовался он. — Очень хорошо. Видите, я изобрел способ, с помощью которого укладываю каждый отдельный вкус в свой собственный файл. Впоследствии я всегда смогу к нему обратиться. Когда в следующий раз буду нить «Мюзиньи», то сравню его с нынешним вином.
— Поразительно! — воскликнула я.
В этот раз я была искренна.
Настало время изучить меню. Меня соблазнила фуа-гра с айвой и салат из чечевицы, но тут я заметила суп с шимеджи. [37] Хлоя должна заказать именно его.
— А что возьмете в качестве основного блюда? — спросил Дэн.
— Черный морской окунь с лаймом, приготовленный на пару? — нерешительно спросила я, осознав, что все, что хочу заказать, напоминает диетический ужин.
Дэн нахмурился.
— С красным вином это плохо сочетается, — заметил он.
37
Мелкие японские грибы с коричневыми шляпками, растущие из общей гробницы, обладают приятным, но слабым ароматом.
— Конечно, — согласилась я. — А если я закажу лососину в сира?
Он одобрительно улыбнулся.
— Гораздо лучше, — сказал он и принялся сравнивать достоинства ребрышек говяжей грудинки и рагу из голубя. Ребрышки победили.
— У меня идея, — радостно сказал он. — Почему бы нам к основному блюду не добавить и окуня на двоих?
Я украдкой глянула на часы. До полночи оставалось всего три часа, и при такой скорости с ужином нам не справиться. Возможно, он настоит на сыре перед десертом и коньяке после него. К бесконечному пиршеству я не была готова.
— Расскажите побольше о вашей системе запоминания вин, — сказала я, когда мы пришли наконец к окончательному решению. — Это так интересно.
Мне искренно хотелось об этом услышать. Он почувствовал это и расслабился.
— Это старый трюк, — сказал он. — Способ запоминания. Вы берете что-то — что угодно — чтобы отметить нечто неуловимое даже для вас. Как вам определить вкус? Некоторые люди делают это на химическом уровне, но это слишком рассудочно. Мне это не подходит. Некоторые запоминают с помощью цвета, но мое воображение здесь тоже бессильно. Поэтому я мыслю образами: каждое вино получает собственный образ, который я откладываю в своеобразный фотоальбом. Взять хотя бы «Мюзиньи»…
Он поднял бокал и поднес вино к свету. Я проследила за его взглядом.
— Сделайте глоток, — сказал он. — Закройте глаза. Я собираюсь описать вам, что я вижу.
Я закрыла глаза и услышала, что он сделал глоток. Затем его слова омыли мой слух, как вино стенки стакана.
— Я стою в глубине леса, — сказал он. — Сейчас начало весны, из набухших почек уже проклюнулись листочки. Они нежно-зеленые и едва шелестят под легким ветерком. Когда на них падает луч солнца, они слегка серебрятся.
Дэн сделал еще глоток.
— Здесь прохладно, возле моих ног тихо журчит ручей Фиалки видны в резных листьях папоротника.
Я поднесла бокал к губам, холодное вино растеклось во рту, и я очень ясно увидела то, что он описывал. В лесу было красиво, воздух свеж и упоителен.
— Невероятно! — сказала я тихим, испуганным голосом.
Но когда открыла глаза, волшебство исчезло. Я снова сидела в псевдодворцовом зале бельэтажа гостиницы «Сент-Регис». Быстро зажмурила глаза и попросила: