Честь Джека Абсолюта
Шрифт:
Глава четвертая
ЧЕСТЬ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Линк стоял у своего стола, на котором были разложены прижатые инструментами морские карты. Позади него черной тенью маячил Бараббас.
— Подходите, джентльмены, подходите, — промолвил капитан, подзывая вошедших рукой. — Не хотите ли рому?
И Джеку, и Рыжему Хью при их росте пришлось чуть пригибаться, чтобы не задевать головой потолок. Но беспокоило их не это, а необычная любезность Линка.
— Располагайтесь, почтенные сэры, располагайтесь.
Широким жестом пригласив гостей садиться, Линк подал знак Бараббасу, и тот бережно наполнил до краев три стакана.
— Во здравие короля! — провозгласил капитан и одним духом осушил свой стакан.
Джек, из уважения к тосту, сделал глоток-другой, но не более, ибо вкус и запах напитка живо напомнили ему о тяжком утреннем пробуждении. Рыжий Хью не притронулся к рому.
— Так вот, джентльмены, — деловито продолжил Линк, — несмотря на сноровку моего помощника, вроде бы позволившую нам оторваться от неприятеля, — тут в его голосе мелькнула зависть, но он быстро, быстрей, чем на палубе, сумел с ней совладать, — мои расчеты не согласуются с точкой зрения Энглдью. До Азорских островов далеко, и на скорое укрытие в гавани рассчитывать не приходится. Корабль у нас валкий, а у них ходкий, так что фрегат легко нас догонит.
Наступило молчание.
— Есть соображения, Джек? — спросил Хью.
— Откуда?
Линк нахмурился.
— Француз поравняется с нами самое большее через четыре склянки.
«Через два часа», — подумал Джек, и у него появилось желание еще раз приложиться к стакану. Боже правый, всего два часа!
— Вот и получается, что мы должны изготовиться к сражению. Согласны?
Рыжий Хью слегка мотнул головой.
— Но ведь Энглдью сказал, что наш преследователь значительно превосходит нас в огневой мощи. Разве у него не больше пушек?
Линк нахмурился, бросил на ирландца сердитый взгляд и кивнул:
— Пушек у него больше, спору нет, и они мощней наших. Только вот палить по нам, сэр, француз не станет. Поверх голов, чтобы нагнать страху, — это пожалуйста, но не по корпусу.
— О, вот, значит, как? — улыбнулся Рыжий Хью. — А почему бы ему не прицелиться ниже?
— Да потому, что французам охота не пустить нас на корм рыбам, а заполучить наш корабль. Целый, на плаву, со всем грузом.
— Значит, они пойдут на абордаж? — спросил Джек.
Линк кивнул.
— Как пить дать пойдут. И тут у нас появится шанс отыграться. Конечно, как капер, этот фрегат наверняка имеет на борту вдвое больше людей, чем у нас…
— Если не втрое, — подал голос ирландец.
— Ну так и что же? Для англичан это нормальное соотношение сил. В нашей истории полно случаев, когда мы побеждали втрое превосходящих нас в численности врагов.
«А во французской истории наверняка полно обратных примеров», — подумал Джек.
— Итак, — заключил Линк, — мы вполне способны отбить натиск пиратов и вышибить их с нашего корабля. Что скажете?
Джек посмотрел на Рыжего Хью, который с удивительной сосредоточенностью рассматривал собственный указательный палец. После достаточно продолжительной паузы он поднял глаза и спокойно спросил:
— А зачем нам сражаться?
— За… зачем? — Это слово, очевидно, застряло у капитана в горле. — Но матросы… они будут смотреть на вас, сэр. Вы же солдаты. Вы оба должны…
Но солдаты молчали.
— Вы что, хотели бы попасть в плен к французам? — спросил ошарашенный Линк.
— О, я был у них в плену, — отозвался ирландец, обращаясь скорее не к капитану, а к Джеку. — Очаровательные люди. И выпивка на их корабле куда лучше, чем на нашем. — Он подался вперед и отодвинул от Джека стакан. — К тому же это совсем ненадолго: в первом же порту по соглашению об обмене пленными нас освободят.
Ну разумеется! При этих словах у Джека гора с плеч свалилась. Идет война, пленных полно у обеих сторон, и обмен ими — самое обычное дело. Французское вино в сочетании с перспективой скорого освобождения вдруг показались ему куда предпочтительнее всегда накрененной, уходящей из-под ног палубы и шибающего в нос рома.
Линк, однако, продолжал дивиться странно миролюбивому настроению Хью.
— Но, сэр, сэр! Сэр! Как же ваша честь?
— Ах, честь. Надо же, Джек, мы ведь говорили о чести как раз перед тем, как спуститься сюда. По правде сказать, с моей точки зрения, это понятие весьма растяжимое. В том смысле, что у разных людей представления о чести могут существенно разниться.
Разозленный капитан отбросил всякие притязания на любезность.
— Честь англичанина и впрямь весьма отличается от чести ирландца, это уж точно, — взорвался он.
Голос Рыжего Хью, наоборот, прозвучал очень мягко.
— Вот, пожалуйста, наглядный пример той растяжимости, о какой я упоминал. Вы, сэр, можете назвать меня трусом, а уж мне решать, усмотреть в этом оскорбление или комплимент моему здравому смыслу. А также драться мне по этому поводу или нет. Но ставить под сомнение мою честь в прямой связи с местом, где я был рожден, — это, в общем, — он чуть привстал в угрожающем ожидании, — совсем другая статья.
Линк инстинктивно потер помятое накануне запястье.
— Я… я… не хотел вас задеть, — пробормотал он и, ища поддержки, обратился к Джеку. — Но вы-, сэр. Вы? Вы ведь офицер королевской армии, и уж вас- обязывает сражаться не только честь, но и воинский долг.
Джек собрался было ответить, но опустившийся на свой стул Рыжий Хью предостерегающе сжал его локоть.
— Вынужден сообщить вам, сэр, что долг этого юного джентльмена, — в голосе ирландца начали ощутимо звучать интонации буквоеда-законника, — отнюдь не предписывает ему ничего подобного. Primus: он королевский курьер, и в силу полученного приказа долг повелевает ему доставить депеши по назначению, а не рисковать собой, ввязываясь во всякие местные стычки. Secundus, — возвысил он голос и поднял руку, чтобы отмести протест Линка, — мой доверитель не раз заявлял, что испытывает отвращение к работорговле. Ergo: его внутренние убеждения не позволяют ему принимать участие в сбережении грузов, выручка от которых пойдет на организацию новых плаваний за живым товаром. Quod est demonstrandum.