Честь и долг

Иванов Егор

Полковник Полковников телеграфом в два часа ночи передает в Царское Село срочный приказ: полку "увечных воинов" явиться в столицу, в Петергоф поднять по тревоге 2-ю роту Петергофской школы прапорщиков. В 4 с половиной часа утра из Павловска вызывается батарея гвардейской конной артиллерии.

Но это еще не весь резерв Временного правительства. На Дворцовую площадь приказано явиться 1-му Петроградскому женскому батальону.

Пока министры вяло обсуждают «вермишель» вопросов в Малахитовом зале под председательством Коновалова, Керенский почти бегом направляется на другую сторону площади — в штаб Петроградского военного округа. Коменданту Мариинского дворца приказано усилить караул на телефонной станции и выключить все телефоны Смольного.

Министр-председатель, стиснув зубы, следит за исполнением своих приказаний военными. Он не случайно бросил громкую фразу Бьюкенену пару дней тому назад: "Я желаю только того, чтобы большевики вышли на улицы, и тогда я их раздавлю!"

Надо что-то сделать еще, чтобы спровоцировать Смольный, объявить ему войну. И Керенский приказывает юнкерам закрыть большевистскую газету "Рабочий путь". Связные штаба округа мчатся во все части гарнизона с предписанием находиться в казармах вплоть до особого распоряжения Временного правительства. Тот, кто вопреки приказу посмеет выйти на улицу, будет рассматриваться как участник военного мятежа. Комиссаров ВРК немедленно отстранять от дел и предать в дальнейшем суду. Никаких приказов, исходящих от "различных организаций", — не исполнять… Но все это — пустые бумажки. Полковников уже знает, что его приказы без визы ВРК не исполняются, склады не отпускают по его ордерам оружия и боеприпасов.

…Смольный, половина седьмого утра. В столе донесений раздается звонок из Рождественского района. Голос сообщает, что типография большевистской газеты "Рабочий путь" захвачена юнкерами. Получив это известие, Михаил Сенин отправляется в комнату номер 75, в секретариат ВРК.

— Керенский начал военные действия против нас, — докладывает он членам комитета.

Почти тотчас дежурный у телефона передает Насте запись нового сообщения: "Опубликован приказ штаба военного округа об отстранении и предании суду комиссаров ВРК, назначенных в воинские части… Караулы из юнкеров занимают важнейшие пункты города…"

Связной красногвардеец почти бегом направляется догонять Сенина, чтобы вручить ему телефонограмму.

Военно-революционный комитет принимает решение открыть типографию "Рабочего пути" и продолжить печатание газеты. Офицеру Дашкевичу дается поручение «распечатать» помещение и машины. Типография недалеко от Смольного, на Кавалергардской улице.

Петр Васильевич Дашкевич вызывает из караульного помещения при Смольном четырех солдат бывшего лейб-гвардии Волынского полка, разводящего. Печатая шаг, через так называемую "крестьянскую половину" выходит караул на Шпалерную. На легком морозце замерзли лужицы и грязь на улицах. Гвардейцы поворачивают со Шпалерной на Кавалергардскую. У здания типографии сгрудились рабочие. Никаких солдат или юнкеров на улице, у ворот. Рабочие сообщают, что только у наборного и машинного отделений стоит солдат-кавалерист.

Красные солдаты входят внутрь. Их уже встречает представитель центрального органа партии Сталин. Дашкевич зачитывает ему приказ ВРК об открытии типографии. Улыбаясь в усы, Сталин идет рядом с волынцами. Вслед за ними по лестнице, ведущей на площадку, где опечатаны двери в цеха, устремляются рабочие.

Караул волынцев поднимается уверенно. Офицер с напряженным лицом идет впереди. Момент решающий — будет ли стрелять караульный? Окажет ли сопротивление? Ведь у солдат из Смольного ни пропуска, ни пароля… А может быть, он сдаст свой караул новой власти? Минута историческая…

Солдат-кавалерист вопросительно смотрит на волынцев и офицера.

— Разводящий! По распоряжению Военно-революционного комитета произвести смену часового!.. — приказывает Дашкевич вопреки уставу старой армии.

Один из волынцев встает рядом с часовым, хлопает прикладом о плитки пола. Кавалерист молодцевато берет свой карабин "на плечо" и делает три шага вперед. Офицер командует смененному отправляться немедленно в свою часть. Рабочие расступаются, улыбаются ему дружелюбно. Солдат, постояв, пошел по лестнице вниз.

Дашкевич срывает с дверей восковую печать, запасенным рабочими вторым ключом открывает цех. Распечатывает машины. Караул из Смольного занимает помещение у ворот.

…Утреннее заседание Временного правительства идет вяло. Председательствует маленький, кругленький Коновалов. Битый час обсуждают вопрос о снабжении Петрограда углем. Керенский все еще в штабе округа контролирует распоряжения военных. Около полудня он отправляется с Дворцовой площади в Мариинский дворец и, садясь в авто, видит, как 1-й Петроградский женский батальон выстраивается, словно для парада, перед Зимним дворцом. Министр-председатель немного приободряется, авто летит мимо Исаакиевского собора и темно-красной громады Мариинского дворца.

В Белом зале министр внутренних дел Никитин докладывает что-то предпарламенту. Появляется Керенский в сопровождении двух адъютантов. Министр немедленно освобождает ему трибуну для внеочередного выступления.

Керенский почти кричит, что большевики содействуют не немецкому пролетариату, а правящим классам Германии, открывая фронт перед Вильгельмом. Он клеймит Ульянова-Ленина, отдает с трибуны распоряжение об аресте ленинцев и судебном следствии.

Левые эсеры и меньшевики-интернационалисты поднимают страшный шум. Стараясь перекричать левую часть зала, министр-председатель буквально визжит: "Да слушайте! Когда государство от сознательного или бессознательного предательства погибает или находится на краю гибели, Временное правительство и я в том числе предпочитаем быть убитыми или уничтоженными, но жизнь, честь и независимость государства мы не предадим…"

Шум обструкции глушит его слова. В шуме и гаме к оратору подходит Коновалов и за трибуной подает Керенскому какую-то записку. Премьер поднимает ее вверх и демонстрирует залу. Шум постепенно стихает. Тогда Керенский зачитывает перехваченное предписание номер 1 Военно-революционного комитета одному из полков о приведении его в боевую готовность. Теперь уже справа раздаются крики, одобряющие позицию правительства против большевиков.

— Восстание будет немедленно подавлено! — обещает Керенский. — Я требую, чтобы сегодня же, в этом заседании, Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнять свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания?..

После своего вопроса министр-председатель мгновенно выбегает из зала в сопровождении группы офицеров…

…Владимир Ильич в квартире Маргариты Васильевны Фофановой, на четвертом этаже большого доходного дома по Сердобольской улице. Квартира архинадежна, несколько раз сегодня Фофанова носила записки Ленина в Выборгский районный комитет РСДРП (б), через который идет связь с ЦК. Возвращаясь из райкома, Маргарита Васильевна доставляет свежие выпуски газет и известия, которые все больше волнуют Ленина, так, что он не находит себе места. Не вышел о утра "Рабочий путь"… но днем из райкома прибыл ответ на записку и газета — отбили, знать, типографию. Часа в три стало известно, что разведен Николаевский мост, но Сампсониевский в наших руках… Дважды Владимир Ильич получает «нет», не разрешают выходить Ленину в Смольный…