Честь и достоинство унтер-офицера
Шрифт:
– Ты нос не задирай. Молодой еще – старикам указывать, – возмутился дружинник.
– Старик! Да я этим летом за такого, как ты старика, свою сестру замуж выдал. На сносях сейчас, – засмеялся Фрост.
– Небось, старая вдова, сестра у тебя была?
– Не молодая уже, семнадцать зим прожила, но не вдова.
– Сильно плакала, когда за старика выдавали?
– Нет, сама себе его выбрала. И он себя стариком не считает. Сотнику не говори, что он тоже старик. Обидится.
– Что, старше меня?
– Наверняка. За пятьдесят мужику. Но меня перепил, переборол и за весь поход ни разу не болел. На сырой земле спит, а утром не кашляет.
– Не может быть.
– Он костром землю высушивает, и на щите спит, – засмеялся Фрост, –
– Зови, уболтал старика.
– Никому не говори. Фрост – молчалив и холоден, как лед. Это все знают, – забеспокоился молодой вождь.
Через два дня конный разъезд Фроста перехватил в двадцати километрах от города конвой с пленными казаками и викингами. Радости пленных не было конца. Допросы конвойных по поводу серебра закончились безрезультатно. Гудмунд и Фрост решили собрать серебро в Суздале. Сначала определили, что доля добычи Скворцова, сдается викингами серебром. Стрелки, приданные Фросту Василием, сами принесли все серебро, и добавили золото. После подсчета, Фрост обложил город данью. Купцы предпочли не гневить молодого викинга. Тем более, что слухи, об украденных у Гудмунда суздальцами богатствах, приобрели невиданные масштабы.
13 октября 1123 года.
Оставив в городе больных и раненых, Гудмунд и Фрост направились в Сызрань. Увы, но здоровых оказалось меньше половины состава.
16 октября 1123 года.
Удрученный видом разграбленного города, Василий ругал себя, на чем свет стоит, зачем он разрешил Фросту этот набег. Не в силах сам ехать, Василий остался в Суздале.
Вдогонку за викингами Скворцов послал полторы сотни кавалеристов, каждый из которых имел по две заводных лошади. Они везли серебро и золото, собранное в Ростове и Ярославле.
Глава 15.
Ранняя зима.
Когда же эти дождь и грязь закончатся? Ударил мороз, дождь превратился в снег.
16 ноября 1123 года. Зима.
Поволжье встретило скворцовских посланцев морозами. Снег еще не выпал, пустынно кругом, мороз сковал мелкие озера и ручьи. Ночевали в маленькой роще, под защитой косматого ельника. Наскоро сооруженные шалаши плохо спасали от пронизывающего ветра. Жгли костры тихо, чтобы дым над рощей не выдал место ночевки. Хотя понимали, что зря скрытничают, такого табуна не спрятать. Утром повалил густой снег, сразу потеплело. Появилась надежда, что сегодня отряд достигнет поселка крестьян. В белой, безмолвной степи продолжалось скрытое движение кочевников, их не мог остановить жестокий холод, не остановит и снег. Волки, сопровождавшие караван последние пять переходов, оставили на снегу массу следов. Лоси, зайцы, другое зверье, покидающее свои места обитания из-за присутствия каравана, служили неплохой поживой для них. Иногда волкам удавалось поживиться отбившейся от табуна лошадью. Казакам и викингам было сытно, выручали запасы: и сушеное мясо, и хлеб, и мед, и крупа. Много везли с собой в расчете на обратную дорогу с «крестьянами». А вот овес для лошадей начали экономить, рассчитывать на пополнение его запасов не следовало. В дорогу тронулись ранним утром.
Ясным днем, на лошади, опустив голову, в раздумье ехал Гудмунд. Все больше сомнений посещали его. Служба Скворцову давно уже не казалась такой выгодной. Сейчас, его триста воинов, с табуном из шести тысяч лошадей, представляли лакомый кусочек для кочевников. Даже не кусочек, а огромную добычу. До сих пор, небольшие шайки любителей острых ощущений удавалось отогнать меткими выстрелами. Но народ здесь крепкий, отчаянный. За одну лошадь зарежут, а тут огромный табун.
К вечеру небо стало багровым, казалось, сама природа предупреждает о близком ужасном сражении. Гудмунд и Фрост встревожено начали озираться в поисках опасности. Земля задрожала, на горизонте степь потемнела от тысяч всадников.
– Погодка портится. Ночью не удастся поспать, – Гудмунд указал Фросту на полчища всадников. Вдали звонко протрубил рог.
– Мы должны спешить! – засуетился Фрост.
Он разогнал коня вскачь, пятерка викингов пустила коней вслед за Фростом. Казаки стали подгонять табун, викинги формировать строй для защиты от нападения.
Казаки открыли заградительный огонь, когда до нападающих оставалось больше двух километров. Жалеть патроны при таком численном преимуществе противника было опасно.
Два раза накатывались волны кочевников, и оба раза не достигали до цепи викингов. Казалось, что несколько тысяч патронов были израсходованы зря, потерь не было видно. Но это только казалось, кочевники получали все больше пополнения. Третья атака обещала, попросту, смести цепь викингов, настолько много было всадников. Когда до кочевников оставалось меньше двухсот метров, с фланга, по ним застрочил пулемет, потом еще один, затем еще. За несколько минут сотни кочевников были убиты. Атака захлебнулась, и викинги с казаками бросились добивать уцелевших врагов. Только рано наступившая ночь спасла кочевников от полного разгрома.
Трофеями Гудмунд был недоволен. Лошадей собрали только пару сотен, а оружие и доспехи у кочевников были низкого качества. Хотя сталь, даже плохая, ценилась недешево.
Недовольному Гудмунду казаки принесли богатый куяк. Знатного кочевника пуля убила прямо в сердце. Не спасла широкая стальная пластина на груди, толщиной в треть сантиметра. В отличие от русского кольчужного доспеха с десятками тысяч мелких колец, куяк состоял из двух металлических досок, округлой формы на всю грудь и спину, скрепленных крупными, плоскими кольцами, и напоминал, скорее, западноевропейскую бригантину. Сердце Гудмунда наполнилось радостью при виде золотого орнамента, богатого шитья, увы, залитого кровью.
– А где шлем, сабля и поножи? – возмутился Гудмунд.
– Степан Багров у себя оставил. А конский доспех и самого коня отдал Фросту, – ответил один из казаков.
– Конь, просто громадный, на мелких лошадок кочевников совсем не похож. Седло очень богатое, но с нашим, казацким, по удобству не сравнить, – добавил второй казак.
Помощь «крестьянских» тачанок оказалась очень кстати. В последнее время небольшие патрули по три-пять тачанок, в сопровождении десятка кавалеристов, стали посылать регулярно. Казакам и викингам повезло, что патруль услышал шум боя.
Последняя ночевка была самая трудная. Спали на снегу, грелись у костра.
Глава 16.
Великое переселение народа.
Готовь сани летом, или хотя бы осенью.
Встреча в крестьянском поселке оказалась долгожданной. Набеги кочевников замучили переселенцев, не помогали ни винтовки, ни пулеметы. Нужен был собственный поход на уничтожение, но руководство поселка на это не могло решиться. Патрули с пулеметами на тачанках расходовали огромное количество патронов, которых оставалось все меньше и меньше.