Честь и предательство
Шрифт:
Тон, которым говорил Дарбазо, вызвал у Кейси улыбку. Он пренебрежительно взмахнул рукой.
— Мы дождемся ответа. И, кстати, передайте своим главарям, что мое терпение небезгранично.
Дарбазо вынул меч, взмахнул им, салютуя на прощание, и отдал приказ. На палубе появились матросы. Они натянули канаты, и суденышко, протестующе поскрипывая и переваливаясь на волнах, отвалило от борта клипера. Наконец оно легло на курс и двинулось к берегу. Постепенно скрип его корпуса и оснастки затих вдали.
К этому времени Кейси вернулся в свою каюту, кипя от гнева. Лэннет
Первые слова принца насторожили Лэннета.
— Эти болваны полагают, что отстранение короля от власти — простое дело вроде смены нижнего белья. Что ж, придется показать им, на чьей стороне сила.
— Запасись терпением. Может быть, они пойдут на переговоры.
Кейси покачал головой.
— Ты был прав. Нам следовало прилететь на Байдаку на электромобилях и застать противника врасплох. «Приземлиться и изготовиться к бою, прежде чем они успеют отреагировать», — говорил ты. Сам не знаю, чего я хотел добиться, приплыв сюда на допотопных парусниках. Мои планы рухнули. Я хотел явиться, словно со страниц учебника истории, напомнить людям о старых временах, мирных и безмятежных. — Кейси с горечью рассмеялся. — Еще одно заблуждение. Наши первопоселенцы были жестоки и бедны, потому что империя не оказывала нам помощи. Наши предки были вынуждены бороться за жизнь или умереть. Но мы всех обманем. Мы возродим былые добродетели, избавившись от старых пороков.
— В таком случае тебе следует встать во главе этих людей, а не нападать на них со спины, — предложил Лэннет, осторожно подбирая слова. — Обратись к ним прямо и открыто, объясни, почему они должны пойти за тобой.
— Непременно. Матилиса решительно настаивает на этом. И я целиком с ней согласен. Мы прибыли сюда, чтобы заручиться поддержкой народа. Беда в том, что мы не можем даже начать, пока не высадимся на берег. Уничтожив это сборище выскочек, мы развяжем себе руки и сумеем убедить людей, что угнетение ненавистно нам так же, как и им.
Лэннету нечего было сказать. Распрощавшись с Кейси, он отправился к себе в каюту. Когда он проходил по узкому коридору, кто-то позвал его негромким свистом. Оглянувшись, он увидел Матилису, которая жестом приглашала его войти в крохотное помещение. Сама она из осторожности оставалась внутри. Несколько секунд Лэннет колебался, и наконец Матилиса позвала его громким шепотом. Она постепенно повышала голос, и Лэннет, испугавшись, что их заметят, вошел внутрь. Матилиса торопливо захлопнула за ним дверь, заперла ее на задвижку и указала Лэннету на одинокое кресло. Лэннет отрицательно покачал головой.
Матилиса села на стол, подобранный в пару креслу. Ее лицо раскраснелось, глаза возбужденно сверкали:
— Болваны-смутьяны сыграли нам на руку. Это просто замечательно, вы не находите?
— Мы оказались на волосок от войны.
— Совершенно верно. — Охваченная воодушевлением, она принимала мрачную раздражительность Лэннета за готовность к кровопролитию. —
— Все не так просто, как вы думаете. Капитан корабля, который вышел нам навстречу, совершенно ясно дал понять, что народ видит в Люмине одну из причин своих невзгод.
Матилиса пренебрежительно пожала плечами.
— Люди поймут, что заблуждались. Сейчас главное — заткнуть рот смутьянам. Это работа для настоящего мужчины. — Матилиса соскользнула со стола и подошла к Лэннету. Лэннет попытался отступить, но уперся спиной в столб двухъярусной койки. Матилиса мягко улыбнулась, в уголках ее глаз появились чуть заметные морщинки. Она прильнула к Лэннету. Повинуясь колыханию судна, их тела задвигались в чувственном танце. Мышцы Лэннета напряглись в страстном вожделении, и тем не менее он почувствовал слабость. Тело Матилисы излучало призыв, от которого по его коже разлился сладостный зуд, чем-то напоминавший наэлектризованный шорох воздуха вокруг проводов высокого напряжения.
Матилиса поднесла руку к его щеке и прикоснулась к зигзагообразному шраму. Ее ладонь медленно скользнула по подбородку Лэннета, спустилась по его шее и взялась за пуговицы его рубашки. И в тот же миг самообладание оставило Лэннета. Ему оставалось лишь поднять руки, чтобы заключить Матилису в объятия.
Ему помешал писк микрофона, прикрепленного к нагрудному карману. Его звук показался Лэннету и Матилисе гневным окриком. Матилиса отпрянула. Споткнувшись, она сбросила со стола книги и письменные принадлежности. Лэннет покачнулся и едва не упал, успев в последний момент ухватиться за перекладину в изножье верхней койки, и невразумительно пробормотал что-то в микрофон.
— Говорит сержант Клузанаманн, — произнес аппарат. — Надвигается шторм. Капитан судна сказал, что мы должны отойти от берега. Какие будут распоряжения?
Лэннета охватило смешанное ощущение гнева и стыда.
— Буду через минуту, — произнес он, отрывая взгляд от Матилисы.
Неверным торопливым шагом он покинул каюту и, не выдержав, оглянулся. Матилиса опиралась рукой о переборку, чтобы сохранить равновесие на качающейся палубе. Один ее глаз был наполовину скрыт локоном. Она стояла подбоченясь, в ее облике сквозил вызов. Она послала Лэннету воздушный поцелуй, подчеркивая каждое движение зовущей, томной улыбкой.
Лэннет осмотрел коридор и ринулся вперед, спеша укрыться в кубриках Стрелков. Он не заметил, что Матилиса выглянула из каюты и следит за его безудержным бегством. Он не слышал ее сдавленного, почти беззвучного смеха.
Но и Матилиса не догадывалась, что сквозь глазок каюты для важных гостей, расположенной в дальнем конце коридора, за ними наблюдает Кейси.
Император Халиб положил ладонь на поручень смотровой площадки. Перед ним, застыв по стойке «смирно», безупречными шеренгами выстроились пятьсот донианских солдат и двести Изначальных гвардейцев.