Честь и предательство
Шрифт:
— Прошлой ночью, когда вы расставались с Падайоном, я увидела выражение вашего лица. Вы прикоснулись к тому месту, где вас оперировали. Когда вы проснулись, я стояла за перегородкой. Вы стонали и разговаривали во сне. — Нэн подняла руку, и Лэннет моргнул, решив, что она собирается приложить пальцы к шраму. Вместо этого женщина мягко провела ладонью по его щеке и продолжала: — Я поняла, что больше всего вас тревожит отнюдь не столкновение с Падайоном, и почти пожалела об этом. Догадываетесь ли вы, сколь ненавистна мне сама мысль о том, что вы не боитесь смерти? Погибнув, вы лишили бы меня будущего, а вместе с тем и жизни. Теперь я вижу ваш испуг и знаю, что его причина — операция, которая угрожает разрушить
Лэннет нехотя разжал объятия и отодвинулся на расстояние вытянутой руки. Его грудь тяжело вздымалась, гулко билось сердце.
— В сущности, Кейси извинился, Нэн. Он вновь становится самим собой. Он не осквернит свое достоинство нарушением перемирия.
— Как только мы окажемся рядом с этими людьми, я не спущу с вас глаз. Я не доверяю им.
Лэннет с подозрением посмотрел на нее.
— О ком идет речь — обо мне или о вас? Вы что-то вспомнили о Гекторе?
— Нет. В том-то и беда; воспоминания бродят в моей голове, но я не могу их ухватить. А у вас иначе?
— Ничего общего. Послушайте, мы не в силах справиться с этим. Все это — последствия потрясения. Позвольте спросить вас о другом: что вы делаете здесь в такую рань?
— Я не могла заснуть и поднялась, чтобы навестить раненых.
— И каково же положение? — Лэннет взял Нэн под руку, увлекая ее в сторону столовой.
— На самом деле вы хотите спросить, каким числом бойцов располагаете. Так вот, почти все раненые вернутся в строй в ближайшие дни. Нам предстоит одна ампутация, которой можно было бы избежать, если бы у нас имелось соответствующее оборудование. И еще троим требуется квалифицированная помощь.
— Я попрошу об этом Кейси, как только увижу его. — К этому времени они оказались в туннеле столовой. Офицеры, завтракавшие за своим столиком, охотно потеснились, давая место Лэннету и Нэн. Левая рука Марта была забинтована. Лоб Ялунды рассекал грубый шрам, спускавшийся до левого виска. Лэннет шутливо заметил, что рана придает ему вид настоящего злодея, и тот весьма похоже воспроизвел кислую мину капитана и провел пальцем по своему лицу, рисуя зигзагообразную линию. Лэннет проворчал что-то о непочтительности к старшему по званию и уткнулся в кружку с кофе.
Офицеры держались достойно. Лэннет исподволь наблюдал за ними. Юношеский задор исчез, но воодушевление отнюдь не иссякло. Однако теперь оно было отягощено опытом. Эти люди превратились в ветеранов, знакомых со смертью не понаслышке.
Нэн молча сидела рядом с Лэннетом, с благоговением глядя на молодых людей. В ее глазах блестели сдерживаемые слезы. Офицеры похвалялись настоящими ранениями, как маленькие мальчишки — своими игрушками и деревянными саблями. Какая-то часть ее существа хотела встать и отвесить каждому по оплеухе. Другая внимала их словам, исполненным искренней веры. Веры в себя, в своих товарищей. Глупой, ничем не оправданной, непоколебимой веры в свое бессмертие. Нэн поежилась, незаметно обхватив себя руками. Эти люди стали частью ее самой. Каждому из них она подарила кусочек своей души и знала, сколь уязвимы их жизни. Ей оставалось лишь гадать, насколько оправдана их вера во все остальное.
Внезапно смех и шутки офицеров показались ей слишком беспечными и грубыми, чтобы их терпеть. Она поднялась, натянуто улыбнулась и ушла.
Лэннет поспешил следом. Несколько минут они говорили о пустяках, потом расстались. Отойдя на некоторое расстояние, каждый из них незаметно оглянулся на другого.
Когда появился электромобиль, Лэннет предпринял еще одну попытку отговорить Нэн сопровождать его. В ответ на свою короткую мольбу он получил столь же краткий отказ. После этого они надолго замолчали.
Несмотря на высокую скорость движения над Тебесом, Лэннет успел заметить, что в городе неспокойно. Машины, находившиеся в воздухе, двигались строго определенными маршрутами, и в пределах видимости попадались электромобили только военной, но не гражданской полиции. На перекрестках дежурили парные патрули. Рядом со зданием портовой администрации выстроились аккуратные ряды палаток. В гавани на якорях стояли только тускло-серые корабли флотилии Кейси. Суда, выступившие против короля и его брата, были притянуты к набережной, прижимаясь корпусами друг к другу, являя собой свидетельство постигшего их бесчестья и позора.
Наблюдения Лэннета прервало воспоминание о человеке, встретившем их в бухте Тебеса. Он сосредоточился и вспомнил имя. Дарбазо. Несколько коротких мгновений его занимала мысль — где сейчас капитан и его товарищ, руководивший оборонительным флотом столицы острова.
Электромобиль промчался над мысом за городской чертой, пересекая промышленный район. Ландшафт изменился. В окошке Нэн показались обширные дома с огражденными участками, на которых росли роскошные сады. Из окна Лэннета открывался вид на океан Паро. Лэннет натянул привязные ремни, чтобы посмотреть в противоположную сторону. Не догадываясь о его близости, Нэн повернулась, собираясь сказать что-то, и их лица оказались в сантиметре друг от друга. Нэн запрокинула голову, ее губы разомкнулись, зрачки чуть расширились от неожиданности. При виде ее густых черных волос, изящества ее движений, мягкого изгиба горла, Лэннет охватила страсть, заставившая его забыть обо всем. Он был застигнут врасплох, и его взгляд выдал владевшие им чувства куда откровеннее, чем он позволил бы себе в любых иных обстоятельствах.
Нэн все увидела, все поняла. Ее глаза увлажнились от слез. Она потянулась к Лэннету, тщетно пытаясь преодолеть сопротивление привязных ремней. Положив руки на грудь Лэннета, она негромко рассмеялась:
— Что за ирония судьбы. Быть так близко и не иметь возможности обнять друг друга. Почему ты не нашел меня раньше, Лэн?
— Я нашел тебя сейчас.
Улыбка сбежала с лица Бахальт, и Лэннет стиснул зубы.
— Когда на Гекторе со мной случился нервный срыв, я ждала… надеялась, что в моей жизни появится кто-то. Эта мечта жила во мне дольше всего — мечта о человеке, который поддержит меня, который поможет мне. Который хотя бы будет рядом. Но когда я убедилась, что меня ждет одиночество… — Она пожала плечами, отвела взгляд и, вновь повернувшись к Лэннету, добавила: — Все остальное произошло само собой.
Лэннет понимал, что должен сказать что-нибудь ласковое, но его душил гнев; в его голосе звучал металл:
— Все это в прошлом. Даже не думай о том, что с тобой случилось. Уладив дела здесь, на Паро, мы отправимся на Атик, и я вернусь в Академию.
Нэн подняла руку. Ее укоряющий взгляд заставил Лэннета умолкнуть.
— Не лги, Лэн, — сказала она. — Во имя света, не лги. — Нэн помедлила, и Лэннету почудилось, что на ее лице промелькнул страх. Не дав ему времени убедиться в этом, она заговорила жестко и прямо: — Даже если мы выберемся из этой мясорубки, даже если сохраним свои чувства друг к другу… я знаю, что твое сердце уже отдано Стрелкам. Даже если ты захочешь оставить прежнюю жизнь ради женщины, которая сломалась однажды и может сломаться вновь, я никогда не сделаю так, чтобы ты перестал быть тем, кем должен быть.