Честь королевы

Вебер Дэвид Марк

– Когда проводите коммандера, майор, возвращайтесь сюда – и приведите своих ротных командиров.

* * *

Капитан Харрингтон и ее офицеры встали, когда вошел адмирал Мэтьюс, но он жестом велел им сесть, смущенный проявленным почтением – после всего, что они сделали. Он кивнул коммандеру Брентуорту и заметил, что присутствуют и офицеры мантикорской морской пехоты.

– Спасибо, что пришли, адмирал, – сказала Харрингтон. – Я знаю, что вы наверняка были очень заняты.

– Со всеми моими делами вполне могли справиться начальник моего штаба и капитан флагманского корабля, – сказал Мэтьюс, отмахиваясь от ее благодарности. – Насколько тяжелые у вас повреждения, капитан?

–

Могли быть хуже, сэр, но все достаточно плохо. – Ее высокий не вполне разборчивый голос звучал мрачно. – Импеллеры «Аполлона» не повреждены, но на нем почти двести раненых и убитых, на левом борту остался только один лазер, а защитную стену правого борта в местных условиях не починить.

Мэтьюс поморщился. У него жертв было куда больше, и от всего его флота остались только два крейсера, один из которых, «Слава», был сильно поврежден, и одиннадцать ЛАКов. Но по-настоящему важны были мантикорские корабли, и все в комнате это знали.

– «Бесстрашный» отделался легче, – продолжила наконец Харрингтон. – Мы потеряли гравитационные сканеры дальнего действия, но жертв у нас сравнительно немного, и основное вооружение, радары и контроль ведения огня практически не затронуты. На «Трубадуре» погибли двадцать человек, они лишились двух пусковых установок и пятого лазера. Еще они почти целиком утратили дальнюю связь, но сканеры в основном не повреждены. Боюсь, что «Аполлон» из боя вышел, но «Бесстрашный» и «Трубадур» готовы сражаться дальше.

– Это хорошо. Мне жаль, что корабль и экипаж коммандера Трумэн пострадали, но я очень рад услышать остальное, капитан. И я благодарен за все, что ваши люди сделали для нас. Вы передадите им мою благодарность?

– Непременно, сэр. Спасибо, я знаю, что у вас тоже большие потери. Пожалуйста, передайте вашим людям наше восхищение: они сражались храбро.

– Передам. – Мэтьюс устало усмехнулся. – С этим разобрались, а теперь, может, скажете, что у вас на уме?

Мантикорский офицер улыбнулась ему одной из своих странных полузастывших улыбок, и он постарался не показать, как его шокирует сочетание израненной половины лица с живой выразительностью уцелевшей. Одновременно он подавил инстинктивную мысль: ее раны только подчеркивают, что женщинам не место в бою. Он знал, что его взгляды провинциальны, но он с этим вырос, а за два дня перестроить мировоззрение невозможно.

– Я обсуждала со своими офицерами проблему базы, – ответила она. – Насколько я понимаю, ситуация не изменилась.

– Вы правы, – мрачно сказал Мэтьюс.

Они сразу согласились с тем, что требовать сдачи Ворона должен грейсонский адмирал. Женщина, появившаяся на экране коммуникатора, могла подтолкнуть фанатиков на самоубийственную выходку. Конечно, они и так не склонны к разумному решению…

– Они по-прежнему отказываются сдаться. Я считаю, что они надеются задержать нас настолько, чтобы на выручку пришел второй хевенитский корабль.

– Или хотя бы настолько, чтобы оставить Грейсон без прикрытия, – согласилась Хонор. Она поглядела на Веницелоса, потом снова на Мэтьюса. – Никто из наших пленников, адмирал, не смог или не захотел сказать нам, что именно представляет собой второй корабль. С другой стороны, многие, что довольно тревожно, уверены, что он сумеет справиться с нами всеми.

– Знаю. – Мэтьюс скривил губы, готовясь сделать следующее предложение, но его надо было сделать. – При таких обстоятельствах боюсь, что выбора у нас мало. Я знаю, нам нужна информация, но для атаки на поверхности у нас нет ни времени, ни, что касается Грейсона, средств. Если они не сдадутся, мы должны либо оставить базу, пока не сможем вернуться с крупными наземными силами, либо расстрелять ее с орбиты и надеяться, что те пленные, которые у нас уже есть, со временем станут

более разговорчивыми.

– К сожалению, у нас возникла проблема, – сказала Хонор осторожно. – Вообще-то, сэр, именно поэтому я пригласила вас прийти. Как сообщил один из наших пленных, там внизу есть выжившие с «Мадригала».

– Вы серьезно? – Мэтьюс резко выпрямился, потом махнул рукой. – Конечно, вы серьезно. – Он прикусил губу. – Это все меняет, капитан Харрингтон. Да, в таком случае мы не можем просто обстрелять базу.

– Спасибо, сэр, – тихо сказала Хонор. – Я ценю ваше понимание.

– Капитан, «Мадригал» спас мой корабль ценой своей собственной жизни, и только повреждения, которые он нанес масадцам, не позволили им завоевать или разбомбить мою планету до вашего возвращения. Если кто-то из его экипажа жив и находится на этой базе, Грейсон сделает все возможное, чтобы вызволить их. – Он помедлил, нахмурившись. – Зная масадцев, это лучше сделать побыстрее.

Хонор кивнула. Коммандер Брентуорт сказал ей, что адмирал так и отреагирует, но, услышав его слова, она испытала искреннее облегчение.

– Проблема в том, сэр, что у них там значительно больше людей, чем у нас тут.

– Это точно, – согласился Мэтьюс, покусывая нижнюю губу. – В отличие от вас, на наших кораблях нет подразделений морской пехоты, но мы все-таки имеем личное оружие.

– Да, сэр. У нас, однако, как вы указали, морская пехота есть, и я обсуждала с майором Рамиресом наилучший способ ее использовать. С вашего разрешения, я попрошу его сообщить вам, к чему мы пришли.

– Разумеется.

Мэтьюс повернулся к мантикорскому майору, и Рамирес откашлялся.

– В целом, адмирал, у меня на «Бесстрашном» три роты. – Речь Рамиреса отличала его от большинства встречавшихся Мэтьюсу мантикорцев, и при его массивной фигуре была странно текучей и музыкальной. – Еще одна рота на «Аполлоне», но они уже потеряли в бою человек двадцать. Значит, у нас почти батальон, в том числе чуть больше роты в боевых доспехах. Наши самые надежные нынешние оценки показывают, что масадская база крупнее, чем мы думали сначала, и там около семи тысяч человек. Сколько из них хорошо вооружены и обучены, чтобы быть по-настоящему боеспособными, мы не знаем, но общее их количество значительно превышает наши пять сотен. Не думаю, что чисто масадские наземные войска могли бы противостоять нашей бронепехоте, но возможно, что хевениты предоставили им современное вооружение, а три четверти моих людей будут без брони. В таких обстоятельствах…

Он пожал плечами, и Мэтьюс кивнул.

– Плюс у нас нет подробных планов самой базы, – продолжил Рамирес. – Самое большее, чего мы смогли добиться от пленных, – это приблизительное представление, где находятся входы и основные пункты защиты. Но капитан говорит, что методичная осада для нас неприемлема. Мы не можем себе позволить задерживаться надолго вдали от Грейсона, и мы также считаем, что если мы надолго оставим наших людей в руках масадцев, их жизнь подвергнется опасности. Значит, мы не сможем сделать вылазку, чтобы прощупать оборону. С учетом всего этого лучший план, который я могу предложить, моих инструкторов по тактике заставил бы содрать с меня погоны. Визуальное и радарное изучение базы определило три основных точки входа, включая ангары для малых судов. Я собираюсь сосредоточиться у одного из этих входов, того, что в зоне ангаров, и прорваться внутрь с помощью грубой силы, а потом просто сносить все на своем пути, пока не найдем пленных, главный контрольный зал или главный генератор. Лучше всего, конечно, если мы найдем пленных и сможем сразу отступить. Если не выйдет, гарнизону придется сдаться, когда мы либо возьмем под контроль их системы жизнеобеспечения, либо отключим их, взорвав реакторы. Во всяком случае, я на это надеюсь.