Честь королевы
Шрифт:
– Согласен, сэр. Но как мы это сделаем?
– Будем тянуть время. Это все, на что мы способны. Я пошлю свой курьерский корабль с запросом о визите боевой эскадры, но на это понадобится по меньшей мере стандартный месяц. Нам придется не давать Масаде делать глупости – новые глупости – и одновременно отбивать любые мантикорские контратаки против Эндикотта.
– Вы уж извините, господин посол, но если у вас что-то выйдет, то это будет настоящий фокус.
– Не знаю, выйдет ли, – признал Лейси, – но это лучшее, на что мы можем надеяться. – Он покачался на стуле. – Если вы сумеете удержать масадцев
– Да, сэр, – решительно ответил Ю. – Никто в это не поверит, но они последуют приказам, и у них у всех есть подлинные масадские документы.
– Отлично. Тогда вот что мы сделаем. Вы будете отвлекать Меча Саймондса, а я займусь его братом и Советом Старейших. Если мы избежим новых атак против Грейсона и сохраним «Гнев» в целости и сохранности, то я попробую сблефовать, когда Мантикора решит наказать Масаду. Если они появятся в системе Эндикотта, «Гнев» снова станет «Саладином», официальным подразделением флота Народной Республики, защищающим территорию союзника Республики.
– Господи, сэр, Мантикора ни за что на это не купится!
– Наверное, – мрачно согласился Лейси, – но если я заставлю их хотя бы засомневаться ненадолго, стоит ли вступать с нами в открытые военные действия, начало будет положено. Потом, если я сумею заговорить им зубы, а Масада согласится заплатить солидные репарации, то, возможно, мы и сумеем предотвратить немедленное завоевание Эндикотта, пока не придут наши подкрепления.
– Господин посол, Масаде нечем платить репарации. Они обанкротили себя своим военным бюджетом.
– Я знаю. Нам придется за них поручиться – если сработает, это будет еще одна зацепка в нашу пользу.
Ю покачал головой:
– Я понимаю, что вам не на что опереться, сэр, но это уж очень притянуто за уши. И гарантирую вам, что масадцы на такой вариант не пойдут – во всяком случае, добровольно. По-моему, они еще безумнее, чем мы думали, и я точно знаю, что Саймондс – оба Саймондса – решительно не намерены становиться зависимым от Республики государством. Ни за что.
– Даже если единственная альтернатива– полное уничтожение?
– Очень может быть, и еще неизвестно, готовы ли они признать, что единственный альтернативный вариант – это уничтожение. Вы же знаете, какая у них чокнутая религия.
– Знаю, – вздохнул Лейси. – Поэтому мы не скажем им, что мы делаем, пока не будет слишком поздно. Придется не говорить им, что мы планируем на самом деле, и надеяться, что потом они поймут, что мы были правы.
– Господи, – пробормотал Ю, устало откинувшись к спинке кресла. – Скромные у вас запросы, господин посол.
– Капитан, – улыбнулся Лейси, – я прекрасно понимаю, что подсовываю вам мешок со змеями. К сожалению, другого мешка у меня нет. Думаете, у вас получится?
– Нет, сэр, не думаю, – откровенно признался Ю. – Но у нас нет выбора. Придется попробовать.
– … Придется попробовать, –
– Вот тебе и твои драгоценные союзники, Мэтью. И твои собственные люди не намного лучше справились!
Меч Саймондс прикусил губу. Он почти физически ощущал перепуганную враждебность Совета. Что бы он ни сказал, все будет напрасно, и он стиснул губы, чувствуя капли пота на лбу, а потом удивленно обернулся, когда заговорил кто-то еще.
– Со всем моим уважением, Глава Старейших, я не думаю, что во всем этом следует винить исключительно Меча Саймондса, – спокойно сказал Старейший Хаггинс. – Именно мы велели ему затягивать операции.
Глава Старейших изумленно уставился на Хаггинса, ненависть и ревность которого к Мэтью Саймондсу вошли в легенду, но тот продолжил так же размеренно.
– Наши инструкции Мечу были лучшим, что мы смогли придумать, но мы недостаточно учли возможности сатанинских сил, братья. – Он оглядел стол Совета. – Наши корабли в системе Ельцина уничтожила женщина – эта прислужница Сатаны Харрингтон. – Его спокойный, почти отстраненный тон только подчеркивал силу ненависти. – Это она осквернила все, что мы почитаем святым. Она задалась целью помешать Божьему делу, и нельзя винить Меча за то, что мы направили его против дьявольской отравы.
По столу пробежал негромкий шорох, и Хаггинс кисло улыбнулся.
– А еще наши «союзники». Они тоже неверные. Разве мы не знали с самого начала, что их и наши цели отличаются? Разве не боязнь поглощения с их стороны заставила нас предпочесть планы Маккавея открытому вторжению? – Он пожал плечами. – И тут мы провалились. Маккавей нас подвел, если он вообще когда-нибудь был нашим. Или он сделал попытку и проиграл, или он вообще не стал ничего делать, и после совместных сражений отступники и Блудница, правящая Мантикорой, станут ближе братьев. Это неизбежно – если мы позволим дьяволу победить.
Он замолчал, и в мертвой тишине Томас Саймондс облизнул губы.
– Можем ли мы заключить из последней фразы, что у вас есть предложение, брат Хаггинс? – Хаггинс кивнул, и Глава Старейших прищурился. – Можем ли мы его услышать?
– Неверные с Хевена явно не понимают, что мы смогли проникнуть в их планы предать нас, – будничным тоном сказал Хаггинс.
Меч Саймондс поерзал в кресле, подавляя желание опровергнуть хаггинсовское истолкование намерений Хевена, и Старейший продолжил таким же голосом:
– Они хотят одурачить людей, занятых Божьим делом, братья. Их не интересует Дело; они заботятся только о том, как бы вовлечь нас в «союз» против их врагов. Все, что они будут нам говорить с этого момента, будет вызвано этим желанием и, таким образом, будет иметь столько же веса, сколько слова из собственных уст Сатаны. Разве не так?
Он снова оглядел стол, и все закивали. По лицам собравшихся Старейших было видно, что они заглянули в лицо катастрофе. Она разрушила их планы, обернулась ловушкой, в которую они загнали себя и свою планету. Это ужасало их, и единственной опорой в ненадежной Вселенной осталась их Вера.