Честь рыцаря
Шрифт:
Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она любила Тома, и ей было очень больно лгать ему. Она думала, что, освободившись от части вины, почувствует облегчение. Но он – щедрое сердце! – понял, что она сделала, и не винил ее. Она уверяла себя, что помогла обелить его в глазах Лиги и короля. Но от этого ей не стало легче.
Она вздрогнула, когда он пальцем стер слезу на ее щеке.
– Я знаю, как нелегко вам было добиться того, чтобы стать первой женщиной, принятой в Лигу, и какое это невероятное достижение. Но если они не знают, что с вами делать,
Она пожала плечами.
Он больше не удерживал ее.
– Подумайте об этом. Я не отвернулся от вас, как они. Когда он вышел, Диана в задумчивости опустилась на кровать. Он не обвинил ее во всех горестях, омрачивших его жизнь вследствие подозрений в убийстве брата. Он оказался героем во всех смыслах этого слова.
Но теперь она снова не знала, как ей быть, кому хранить верность: Лиге или мужчине, которого она полюбила?
Том вернулся к себе, хотя больше всего ему хотелось остаться с Дианой, убедить ее, что она может довериться ему.
Но он знал, что она еще не готова к этому, что она продолжает что-то скрывать. Целый час он ходил взад-вперед по своей спальне, осмысливая все, что узнал этой ночью, стараясь быть при этом объективным, И пришел к выводу, что король Генрих не просто так предложил ему навестить сестер Уинслоу, что это не было случайным совпадением обстоятельств.
Во всем этом проглядывала заинтересованность Лиги клинка. И он хотел, чтобы Диана без принуждения рассказала ему обо всем.
Глава 19
Рано утром, до обедни, Том постучал в дверь Сесили. Замок только начал просыпаться после, вчерашнего празднества с пением рождественских гимнов и танцами. Никто не видел, как он шел к ее спальне. Он зная, что Диана уже на ногах и дает внизу указания слугам, последний раз готовящим еду для гостей, которые в этот день разъезжались по домам.
Когда Сесили в наспех кадетом домашнем платье наконец открыла дверь, на ее лице заиграла милая улыбка. А под этой улыбкой пряталась жестокость. Чтобы получить желаемое, она угрожала сестре позором, унижением и даже смертью, если бы Сесили умела заглянуть вперед.
Широко разведя руки в знак приветствия, она почти промурлыкала:
– Входите, милорд.
Он вошел и с такой, силой захлопнул за собой дверь, что плащ Сесили, висевший у двери, свалился с деревянной вешалки и упал на пол. Когда она взглянула на его лицо, ее улыбка увяла, и она шагнула назад, отступая.
– Диана рассказала мне все, – сказал Том.
– Я не знаю, о чем это вы…
– О том, как вы шантажировали ее в связи со смертью моего брата.
Возможно, она думала, что он на ее стороне, потому что озабоченные морщинки на ее лбу разгладились.
– Она может отрицать все, что хочет, но тому есть свидетели. – Ее голос был таким холодным, как если бы она говорила о чужом человеке, а не о своей сестре.
– Я был свидетелем. Она побледнела.
– Я не знал, кто она такая, – продолжал он, – я не видел ее лица, но я обнаружил ее под телом моего брата. Он пытался изнасиловать ее. Вы можете себе представить, каково ей было? Изнасиловать вашу сестру, такую юную, такую уверенную в себе, только что спасшую другую девушку от подобной участи? Что бы вы сделали на ее месте?
– Я… я…
– Я расскажу вам, что сделал я. Я дал ей уйти, сказал, чтобы она скрылась. Я не видел ее лица. Я знал, что, если откроется правда, она пострадает гораздо больше меня.
– Ну… это было просто глупо с вашей стороны, – сказала она, вся подобравшись. – Она не заслуживала того, чтобы вы рисковали собой, защищая ее. Если бы я была на ее месте, я никогда бы не оказалась в ее положении.
– Это потому, что вам никогда не пришло бы в голову помогать беззащитным женщинам, подвергая себя серьезной опасности.
Том знал, что Сесили не способна почувствовать чужую боль, но она понимала, когда ее оскорбляли. Глаза ее загорелись гневом, но он схватил ее за плечи, и она запнулась, ничего не успев сказать.
– Я скажу вам, как все будет, – произнес он глухим, невыразительным голосом. – Я не осрамлю вас перед вашими людьми, рассказав им о вашей готовности предать собственную сестру. Я сделаю это не для вас, а для Дианы.
В гневе она выкрикнула:
– Как вы можете…
– Лучше выслушайте и не перебивайте. Сесили надулась, но замолчала.
– Вы все это задумали, чтобы получить мужа. Часть вины ложится на вашего брата, который не дал вам и Диане занять подобающее место в обществе. Теперь вам надо забыть прошлое. Вы ничего не расскажете о смерти моего брата, а я в обмен на это устрою вашу жизнь в Лондоне.
Глаза ее широко раскрылись.
– У вас будет собственный дом, слуги, новые наряды, – продолжал он. – Надеюсь, мне удастся убедить Диану стать моей женой, она будет знатной дамой. Если вы заговорите о том, что узнали, я встану на ее защиту, а вы потеряете все. Как вы думаете, в Лондоне вам удастся найти себе мужа? Моя щедрость не может длиться вечно, хотя, если понадобится, я дам вам приданое – ради вашей сестры.
Она была настолько ошеломлена, что ничего не могла сказать. Наконец на ее лице медленно проступила улыбка.
– Да, милорд. Мы договорились. И конечно же, не сомневайтесь – я найду себе очень богатого мужа.
– У вас есть большой капитал – ваша красота, это не подлежит сомнению, – сказал ой, чувствуя облегчение и усталость. – Пока она в расцвете. Но красота быстротечна. Вам надо развить в себе и другие таланты, чтобы сделать мужчину счастливым на всю жизнь.
Она смотрела на него недоверчиво, но Тома это больше не интересовало. Он покинул ее спальню в уверенности, что она не настолько глупа, чтобы нарушить их соглашение. Сесили могла считать себя победительницей, однако Том думал иначе. Он хотел, чтобы Диана была счастлива. Том понимал – когда он увезет ее отсюда, для нее будет большим облегчением знать, что о сестре позаботились.