Честное пионерское! Часть 1
Шрифт:
— Тридцать? — переспросил Юрий Фёдорович. — Это ты тоже увидел в своих…
— Это правдивая информация, дядя Юра.
— Правдивая…
Майор милиции почесал шариковой ручкой бровь. Кашлянул.
— Ну, и что мне прикажешь с этой информацией делать? — спросил он. — Это здесь, в Великозаводске… я кое-что могу. Но… где я, и где Ростов-на-Дону?! Представляешь? Письмо ростовским коллегам написать? Или позвонить? Я могу. Но я ведь не генерал-майор — просто майор. Кто в тех краях прислушается к моим словам?
Он вздохнул. Хмыкнул.
— Нет, я поспрашиваю, конечно…
Юрий
— А наших, Великозаводских чудовищ, ты в своём сне не видел? — спросил он.
— Видел кое-что, дядя Юра, — сказал я. — И расскажу вам о них — потом. Они подождут. Не к спеху с ними разбираться. Они в ближайшее время о себе не напомнят.
Указал пальцем на короткую запись в блокноте Каховского.
— А вот этот монстр убивает и насилует прямо сейчас.
Со стороны песочницы донёсся детский смех.
— Ты уверен в этом? — спросил Зоин отец.
— Уверен, — сказал я.
Дёрнул плечом.
— Я продиктую вам, что запомнил. А вы, дядя Юра, уж сами решайте, что со всем этим делать. Ведь это вы майор советской милиции — не я. А мне здесь и сейчас всего лишь десять лет. И я пока пионер — не милиционер. Мои возможности очень ограничены. Могу вам только сказать, что этого монстра поймают и без вашей помощи. Но только через много лет. Я даже примерно знаю, как и когда это случится. Вот только к тому времени, товарищ майор, этот монстр замучит и убьёт больше пятидесяти человек…
— Твою ж… налево, об стену и с разворота!
Каховский махнул рукой.
Он вынул из кармана мятую пачку с сигаретами. Посмотрел на изображение верблюда и пирамид. Но не закурил — бросил пачку в открытый бардачок.
Юрий Фёдорович снова примостил на руль блокнот.
— Диктуй, зятёк, — сказал он. — Так тому и быть. Записываю.
Дядя Юра всё же купил мне мороженое (тот самый «знаменитый» советский пломбир, о котором с ностальгией вспоминали мои бывшие сверстники). Как и договаривались: две порции. Вторым эскимо я изначально планировал угостить Надежду Сергеевну. Однако теперь изменил свои планы. Потому что Надя Иванова со вчерашнего дня «села на диету» (пусть сама она об этом пока и не догадывалась). Да и не планировал я в ближайший час идти домой: были у меня и другие дела, помимо борьбы с преступностью.
На покупку «правильной и здоровой» пищи (для Надиной диеты и подпитки моего растущего организма) понадобятся деньги. Деньги нужны и на другие цели. А моя нынешняя официальная опекунша пока не проявила себя хорошим добытчиком денежных знаков. Надиной зарплаты нам на жизнь катастрофически не хватало. Потому я собирался помочь Надежде Сергеевне Ивановой в несложном (на мой взгляд), и интересном деле: добывании денег. Решил «сделать» из неё «правильного» предпринимателя.
Юрий Фёдорович не забыл о нашем новом уговоре. Привёз меня к себе домой. Где мы с Зоей Каховской «приговорили» подтаявшее мороженое (о нуждах своей дочери майор милиции в магазине не подумал — пришлось отдать однокласснице Надину порцию эскимо). Пломбир оказался… недурственным. Особенно на голодный желудок. Я проглотил его в два счёта. За ним вдогонку отправил десяток шоколадных конфет и три бутерброда с плавленым
Потом я чуть уменьшил кофейные запасы Елизаветы Павловны (пока та не вернулась с работы). Выслушал Зоин восторженный отзыв об «Алых парусах» (та уже прочла половину повести — горела желанием поделиться эмоциями «хоть с кем-то»). А заодно выпросил у девчонки «почитать» «Сто лет тому вперёд» (не забыл о данном Вовчику обещании). И лишь после всех этих интересных и полезных дел перешёл к главной цели похода к Каховским: вооружился карандашом и листом бумаги, «занялся» адидасовским спортивным костюмом.
Я не планировал «клонировать» дяди Юрин костюм (во всяком случае — пока). По опыту из прошлой жизни знал: чем проще затея — тем она лучше и (главное!) выгоднее. Пошив спортивных костюмов (под «Адидас») посчитал слишком уж мудрёным делом (да и усомнился, что в современных советских магазинах отыщу подходящую ткань). Потому ограничился тем, что скопировал на лист бумаги лишь адидасовский логотип (не пирамиду из трёх полосок, а её предшественника: трилистник с названием фирмы). В своём таланте художника я сомневался. Но не в своей находчивости. Ушёл от Каховский с томиком Булычёва в руке (в котором пряталась главная ценность: листок бумаги с изображением логотипа немецкой транснациональной компании).
Глава 16
Вечером побеседовал с Надеждой Сергеевной (ненавязчиво прокладывал для неё дорожку к сердцу Виктора Егоровича Солнцева). Снова коснулся темы Надиного будущего замужества (возможного). Заявил, что «буду рад видеть свою маму счастливой». Заверил Иванову, что она ещё «слишком молода, чтобы отказываться от личной жизни». Объявил, что стал взрослым и не нуждаюсь в столь же плотной опеке, как раньше. Вскользь обронил, что «мне не помешали бы мужские советы». И вновь подвёл разговор к безусловной значимости внешнего вида женщины при начале отношений с мужчиной (абстрактным).
Объяснил Надежде Сергеевне главное правило похудания (как понимал его сам) — «ешь калорий меньше, сжигай больше». Поначалу хотел выдать эту ценную мысль за откровения Елизаветы Павловны Каховской (в Надиных глазах та выглядела достаточно авторитетным человеком). Но всё же не решился: побоялся, что Мишина мама свяжется с Зоиной родительницей напрямую и уличит меня во лжи. Потому приписал авторство мудрого изречения профессионалу — моему лечащему врачу (тому самому усачу). Заявил, что доктор в моём присутствии просвещал медсестёр на тему диет и правильного питания.
В итоге наш семейный совет исключил из домашнего меню макароны, добавил в него рыбу, морепродукты и гречневую кашу (помимо супов). А Надя решительно заявила, что больше не прикоснётся к сладкому (в том числе: к лимонадам — «раз доктор считал его вредным»), перейдёт на чай без сахара, откажется и от всех изделий из муки. Она сама себе пообещала заняться гимнастикой (завтра же припомню ей эти слова). И даже заикнулась о пробежках по утрам. Но я попросил её одуматься: такие резкие перемены в жизни вели не только под венец, но и к нервному срыву. Посоветовал «менять образ жизни» постепенно.