Четверо с базарной площади
Шрифт:
— Да это я… Ну… Гнались за мной! — не соврал и не сказал правды Генка.
— Ой… — сказала Тося.
— Кто гнался? — Взгляд Тосиного отца упал на ружье в углу.
— Да ну… Это… Нельзя мне говорить — кто.
— Хм… — сказал Тосин отец, отодвигаясь на шаг и оглядывая Генку сверху вниз. — Может, натворил что-нибудь?
— Не! — Генка даже головой замотал. — Мы… Ну, в общем, расследуем одно дело. И, ну… нельзя говорить.
В голубых
— Вроде сыщиков, что ли? А кто это «мы»?
— Мы — ребята.
— Да уж перестаньте вы терзать человека! — сказала очень похожая на Тосю Тосина мать, оставив на кухне дрова и войдя в комнату. — Предложили бы умыться сначала. Идем. — Она взяла Генку за руку. — Да ты прямо трясешься весь!
Генку действительно продолжала бить лихорадка. Он все еще не мог ни осознать, ни как-то объяснить случившееся.
— Значит, правда убегал, выходит?.. — спросил Тосин отец. — Напугался?
— Не-ет… — Генка помедлил. — Это я замерз. Это по-другому.
— А в чей двор прыгаешь, знал?
— Знал… — Генка покраснел. Хорошо, что на чумазом лице этого было почти не заметно.
— Ну, скидывай свою фуфайку и умывайся иди, потом договорим.
Тося достала из шкафа чистое полотенце и, пока Генка полоскался под умывальником, смущая его, стояла сзади.
Лицо Генки приобрело вполне благообразный вид, а когда он вышел из кухни, Тосина мать уже приготовила ему стакан чаю.
— Выпей вот — и успокоишься. Так-то, сыщик! — Тосин отец подтолкнул Генку к столу.
— Да я не хочу… — сказал Генка.
— А ты через нехочу, — приказал Тосин отец. — А то закроем дверь и не выпустим, — добавил он и вслед за матерью ушел на кухню для того, видимо, чтобы не стеснять Генку.
А он, оставшись один на один с Тосей, почувствовал себя еще стесненнее.
— Пей, — сказала Тося и, подперев голову кулаком, уселась напротив. Генка, чтобы не глядеть на нее, взял стакан и отхлебнул разок.
— Мне торопиться надо… — сказал Генка.
Тося засмеялась.
— Теперь не уйдешь! Раз уж попался папе.
Генка подумал и решил, что спешить не стоит. А то, чего доброго, и в самом деле примут его за жулика какого-нибудь…
Как ни вертелись его мысли вокруг последнего события, он ухитрился украдкой разглядеть комнату и пришел к выводу, что именно такой представлял себе обстановку, в которой живут Лия и Тося.
Все здесь было чистым и аккуратным, как сама председатель совета дружины: ни тебе фанерных перегородок, ни кривых
— А правда, за тобой гнались, Ген?
Генка кивнул.
— Ой… — сказала Тося. — А мне ты не расскажешь — кто?
— У-у… — помотал головой Генка. — Нельзя.
— А что вы расследуете, а? Может, мы всей дружиной расследуем? А, Гена?
Генка заколебался.
— Тут всем нельзя… — сказал он.
— А мне скажи…
И таким любопытством сияли «очи, что светят глубоким огнем», что Генка едва не сдался.
— А ты умеешь тайны держать?
— Ой, мне все-все свои тайны Алла доверяет! Это соседская девочка!
Генка подумал, что если он посвятит во что-нибудь Тосю — тем самым вроде обидит Лию…
— Никому не скажешь? — спросил Генка.
— Вот честное пионерское! — поклялась Тося. И даже сделала рукой салют над своим бантом.
— Мы, ты знаешь… — Генка вдруг вспомнил, что давал друзьям обет молчания. — Ладно, я тебе потом скажу, а, Тося?
— Ну, ладно… — погрустнела Тося. — Только самой-самой первой мне скажешь! Хорошо?
— Самой первой! — подтвердил Генка.
— А я тебе за это тоже одну тайну выдам!
Тося полезла в портфель и достала из него… начертанную печатными буквами записку: «Я тебя люблю и хочу дружить…»
— Вот. Ты тоже только — ни-ко-му! Ладно?
Генка, не то краснея, не то синея, кивнул.
Тося, к счастью, не заметила его чрезмерного смущения.
— Про любовь — это, конечно, глупость, правда? — сказала Тося, положив записку перед Генкой и забравшись коленками на стул, чтобы лучше видеть записку.
— Конечно… — промямлил Генка. И вытер капельки пота на лбу, проклиная в душе Сливину оперативность и радуясь, что не включил в письмо замысловатого Сливиного четверостишия.
— А если дружить, так надо было подписать, кто это, правда? — сказала Тося.
Генка с готовностью подтвердил.
— Что здесь такого, правда? — спросила Тося.
— Конечно… — сказал Генка.
— Ничего нет плохого, если мальчик с девочкой дружат. Наоборот — это даже интересно.
— Конечно, — еще раз подтвердил Генка.
На кухне послышались чьи-то шаги.
Тося быстренько убрала записку и, приложив палец к губам, спрятала Генкино послание в кармашек портфеля.
Из кухни вышел Тосин отец.
Генка встал.