Четвертый Рейх
Шрифт:
Но тогда все это казалось несущественным. Да, ужасным, как ужасно всякая глобальная катастрофа, но выглядело все это несколько отстранено. Игорь хорошо помнил то ощущение. Война, фашисты, лагеря все это было где-то там. Далеко-далеко. Преподаватели особого внимания на сложных моментах не заостряли, музеи удивляли пустыми и гулкими залами. История, дело прошлое. А удел космонавта — будущее.
Сейчас же это прошлое однозначно выплыло откуда-то из небытия и сидело перед ним, со спокойствием механизма, качаясь на жесткой лавке грузовика, только тускло
«Почему такой символ?»
Игорь попробовал вспомнить что-то из курса истории, но быстро осознал тщетность попытки. И не из-за своей памяти, на которую ему жаловаться не приходилось, а потому что этого, скорее всего, не давали. Череп и кости в качестве пиратского знамени вспоминались легко, а вот тут…
При этом осознание того, что на неизведанной планете его встретили люди, одетые именно так, почему-то пугало. И Богданов никак не мог понять — чем? Откуда взялся страх и чувство обреченности, когда из вида исчез «Дальний»?
Да, конечно, совершенно непонятно как тут, на Глизе, оказались люди. Загадкой было и то, почему они носили именно такую форму. Экипажи прежних, неудачных попыток вырваться в дальний космос? Нет, эту мысль Игорь отмел сразу. На Глизе их встретила развившаяся цивилизация, а не выживающие остатки уцелевших экипажей. Машина, на которой они ехали, была произведена здесь! Одежда, в которую были одеты солдаты и офицер — тоже. Дорогу, пусть и отвратительно разбитую, также кто-то мостил. А значит, люди жили в этих краях давно. Очень давно. Ведь нужно значительное время, чтобы наладить производство механизмов и оружия. Последнее, кстати, хоть и было похоже на то, что использовалось на Земле, но совершенно точно разрабатывалось в отрыве от земной оружейной мысли.
«Тут все одновременно знакомо и отличается. Даже язык. Немцы так не говорят. Очень архаично. Это не современный хохдойч».
Постепенно Игорь успокоился. Прежние страхи показались ему едва ли не забавными. Фашисты, немцы, инопланетяне… Театр абсурда? Нет, просто они еще не подобрали ключик к этой загадке. Но подберут, обязательно подберут. И тогда все станет ясно.
За этими размышлениями он пропустил момент, когда кончились джунгли, и машина пошла ровнее. Рядом завозился Баркер, пытаясь хоть что-то разглядеть в просвет матерчатого кузова. Офицер, сопровождавших их, заметно напрягся. Кларк улыбнулся ему, как старому знакомому, но елозить не прекратил.
— Дорогу запоминай, — услышал Игорь сдавленный, сквозь зубы и широкую американскую улыбку, шепот Баркера. — Пригодится…
Богданов многозначительно хмыкнул и с деликатным удивлением попытался выглянуть за борт. Офицер тут же оказался рядом и дотронулся до руки Игоря.
— Пожалуйста, осторожно. Так приближаться к борту опасно.
Но Богданов успел заметить высокие с узкими стрельчатыми, как будто готическими, окнами дома и широкую мостовую.
— Мне интересно посмотреть
— После официальной встречи, вам все покажут, — по лицу немца промелькнула тень вежливой улыбки. Глаза при этом не изменили своего холодного, внимательного выражения.
Игорь нехотя сел на место.
Баркер по-прежнему внимательно смотрел в проем кузова.
Вскоре грузовик остановился. Двое солдат лихо выпрыгнули наружу, лязгнули замками. Борт с грохотом открылся.
— Прошу вас… — Офицер приподнялся и сделал приглашающий жест.
Игорь встал, и, не торопясь, делая вид, что затекли ноги, выбрался из машины.
Пока вылезали остальные, Богданов быстро огляделся и удивленно вытаращил глаза. Их привезли на огромную булыжную площадь. Места тут не жалели. Все делалось с размахом. Дома не выше трех-четырех этажей, но потолки, судя по окнам, высоченные. Аркообразные двери, стрельчатые оконные проемы, серый, подсвеченный багровым светом местного солнца, камень. Узкие, резные башенки на крышах, колонны. Устрашающее величие готики. Все здесь стремилось вверх, ввысь!
По всей видимости, город располагался на холме. Площадь, на которую их привезли, находилась на его вершине. Игорь видел, как расходятся в стороны и вниз улицы. Автомобилей он не увидел, но зато разглядел людей. Обычных людей, что удивленно рассматривали грузовик. Солдат, оцепивших часть площади.
— Вот это да, — пробормотал за спиной Баркер.
Игорь обернулся и понял: слона-то он и не приметил…
Над площадью и городом, над джунглями и далеким космодромом возвышался замок.
Огромный, он напоминал нацеленную в небо стрелу и поражал своим масштабом. С этой точки Богданову было трудно судить, но ему показалось, что замок мог легко соперничать со зданием космической Академии на Земле. А Академия была одной из самых значительных построек современности.
Мацуме, выбравшийся из грузовика последним, при виде замка охнул и замотал головой. Его брат только вздохнул.
— Гигантомания…
— Прошу вас пройти за мной, — забеспокоился офицер.
К оцеплению начали подтягиваться зеваки. Игорь с интересом разглядывал их. Простые люди, не военные, были одеты небогато, но и не бедно. Средний класс. Одежда темных тонов, прямого очень простого покроя. На мужчинах видны длинные плащи или классические пиджаки. Немногочисленные женщины были одеты немного ярче, но все также скромно. Узкие приталенные юбки, короткие пиджачки или плащики — вероятно, подражание какой-то моде.
— Прошу вас… — Офицер дотронулся до руки Богданова. — Нас уже ждут.
— Да, конечно. — Игорь повернулся, но потом, подчиняясь какой-то непонятной мысли, остановился и махнул собравшимся рукой.
Этот простой жест вызвал в толпе смятение. Зеваки заволновались, многие развернулись и отошли назад, но было все же несколько человек, которые откликнулись, нерешительно подняв руку, в странном то ли приветствии, то ли жесте скрытого символа которого Игорь не уловил.