Четвертый Рейх
Шрифт:
Теперь существо не казалось забавным, вызывало уважение и опаску.
Александр зашагал вперед. Быстро. Осьминог ждал. Как только расстояние между ними сократилось практически до нуля, существо снова щелкнуло щупальцами и заметалось между стволами. Погребняк перешел на бег.
Двигались быстро. Осьминог иногда задерживался, проверяя, не отстал ли человек. Александр не отставал. Очень скоро приноровился следить за скачками проводника и бежать следом, не задерживаясь.
Через какое-то время мышцы снова налились свинцом, сердце зачастило, и он понял, что устал. Существо,
Александр был благодарен за передышку.
Отдых вышел кратким. Едва он выровнял дыхание, как сверху знакомо защелкало. Погребняк поглядел на проводника. Осьминог будто того только и ждал: снова сиганул в сторону и запрыгал от дерева к дереву, вперед.
Александр бросился следом. Шуршали листья и ветви. Гулял влажный теплый ветер, обдувал лицо, не давая понять, не то он вспотел от долгого бега, не то промок от влажного тропического воздуха.
Останавливались еще трижды. То ли Осьминог ощущал необходимость передышки одновременно с Погребняком, то ли настолько тонко чувствовал потребности человека. Отдыхали. И тут же снова продолжали движение.
Несколько раз Александр поглядывал на индикаторы. Если верить прибору, двигались они все это время параллельно дороге. И времени прошло довольно много.
О том, что за это время могло произойти с дурным экипажем «Дальнего», он старался не думать. Догадки в такой ситуации ни к чему не ведут и цели не отменяют, только на нервы действуют. А нервы и без того были напряжены до предела. Да и мыслей хватало.
Осьминог сказал не много, но достаточно, чтобы задуматься. Черные кители он называл чуждыми, поминал, что они — тоже сверху, только раньше. Следовало ли из этого набора образов, криво укладывавшихся в слова, что люди в черном пришли сюда с другой планеты? Если так, то осьминог мог быть представителем местной фауны. То есть аборигены не гуманоиды, которые приняли их на орбите. Аборигены головоногие. Откуда тогда взялись гуманоиды? Не с Земли же!
Не могли они прилететь с Земли. Даже если предположить, что пропавшие экспедиции, отправленные на кораблях с преобразователями Хольдермана прошлого поколения, не погибли, а добрались сюда, все равно ничего не склеивается. Не так давно эти экспедиции пропали. Не могли они успеть крепко здесь обосноваться. Не могли успеть построить космодром, новые корабли, пусть и примитивную, но технику и оружие. Расплодиться не могли. И зачем им выряжаться в черное? Ни на одну из форм земных служб последнего века эти черные кители похожи не были.
Кто эти люди? Откуда здесь взялись? Почему говорят на доступном землянам языке? Что вообще происходит?
И почему чертово головоногое чучело, если гуманоиды для этой планеты чуждые, делает различие между ними? Почему те, что в черном — чуждые, а для него, Богданова, Баркера и японцев нашлось другое определение?
К чуждым осьминог относился явно без симпатии, скорее, со скрытым если не страхом, то опасением. Погребняка он не боялся. В чем разница?
Ксенофобия тонких различий не знает — в этом Александр был уверен более чем на сто процентов. Работа
Чтобы не грызться со своими, нужны чужие. Страшные, опасные или гадкие, второсортные, но чужие. Только тогда есть зачем объединяться с соседом. Если чужих нет, чужим становится ближний. Найти врага извне, чтобы объединиться. Иначе человека не отучить видеть врага в любом другом человеке. Что поделать, если человечеству для развития нужна борьба?
Потому инопланетяне — миф, придуманный Агентством, — были ложью во спасение. Вот только мифом они оставались до сегодняшнего дня.
Теперь чужие были вполне осязаемы. И как человек, не понаслышке знающий, что такое ксенофобия, Александр мог уверенно сказать, что для любого землянина два поставленных рядом головоногих существа выглядели бы одинаково мерзкими и опасными. Вызывали бы одинаковые эмоции.
Осьминог же каким-то образом гуманоидов различал. Можно ли было сделать из этого вывод, что аборигенам ксенофобия неведома? Возможно, но…
Плавный поток мыслей оборвался.
Осьминог прыгнул в очередной раз, но не вперед к следующему стволу, а свалился вниз по косой дуге. Поднялся. Перекатами, в развалку побрел к отставшему Александру.
Ухмылки теперь головоногий не вызывал. Видимо Погребняк устал настолько, что забавности окружающего мира его уже не трогали.
Существо приблизилось, щелкнуло пару раз, словно спрашивая разрешения на что-то.
— Чего хочешь? — пробормотал Александр. — Говори уже, не трещи.
Будто того и ждал, Осьминог выпростал вперед щупальце и мягко опустил его Погребняку на макушку.
Он снова ощутил присутствие. Не просто прикосновение, а контакт. Вернее, возможность контакта. Объяснить разницу Александр не рискнул бы. Но отличие имелось. Как если бы в комнате находилось, помимо него, два человека. Только один спал, а второй просто сидел молча. Отстраненный Осьминог походил на спящего. Когда касался головы, превращался в молча сидящего рядом.
Впрочем, молчало существо недолго.
«Надо остаться на месте».
— Пришли уже? — не понял Александр.
«Не ты, — шевельнулось в голове. — Тебе ждать. Я буду обратно».
— И долго ждать?
В голове заворочался импульс, но образ так и не возник. Видимо, местное определение времени сильно отличалось от привычного.
«Нет понимания», — грустно подвел итог неудачной попытке Осьминог.
— Ладно, — отмахнулся Александр. — Иди себе. Я подожду.
«Только тебе оставаться на месте», — предупредил тот.
Александр кивнул, и щупальце покинуло его макушку.
Осьминог покатился в сторону. На какое-то мгновение возник соблазн проследить за ним, но Погребняк отмел эту идею.
Головоногий тем временем скользнул по стволу. Выше, еще выше. Александру стало ясно, что на уровне глаз Осьминог скакал только ради него. На высоте примерно в два с половиной человеческих роста существо замерло и выпулило, отлетая от деревьев с такой скоростью, что уже через пару секунд Александр потерял его из виду.