Четыре брода
Шрифт:
Марина оторопела, задыхаясь, как рыба на берегу, глотнула воздуха, схватилась за сердце:
— Что ты говоришь?.. Как это — в леса?
И муж твердо ответил:
— Ногами, жена, ногами, машины пока еще нет.
Горячие волны зашумели в голове матери, потекли по ее лицу, по незаметным ранее морщинам.
— Бездушный ты! Я ж и насмотреться не успела на свое дитя!
— Еще насмотришься, — неопределенно пообещал Чигирин. — А сейчас надо идти.
— Пусть
— Не дало нам время этого дня, — уже хмурится старый. — Еще кто-нибудь ввалится в хату.
— Тогда пусть Григорий к моей маме пойдет, хоть день перебудет.
— Не шути, Марина, потому что лихо не шутит.
Женщина окаменела.
— Лучше бы ты, оглашенный, и не приходил сегодня.
Но это мужа не рассердило, он только пожал плечами:
— Не знаю, кто из нас оглашенный, — и снова коснулся рукой плеча жены. — Не надо, слышишь, не надо.
— В самом деле, мама, не надо, — отозвался и Григорий.
— И ты заодно с этим оглашенным?
— Моим отцом и вашим мужем, мама, — улыбнулся Григорий.
Марина припала к сыну:
— Ты смотри за собой и за ним, у него и до сих пор разум детский.
— Если жена добралась до разума, значит, и вправду пора идти, — рассудительно сказал Чигирин и начал укладывать в торбу хлеб.
— Ирод! — отрубила Марина, пошла в чуланчик и вынесла сала на дорогу. — Положи сверху.
— Ирод сала не ел, — буркнул в бороду муж.
— Ой, Михайло, Михайло… — Начала завязывать торбу — и уже совсем тихо: — Откуда ты взялся на мою голову со своими подснежниками? И как я из-за тебя еще не побелела, как те подснежники?
— Это я твою седину забрал себе… И не очень убивайся. Мы к тебе будем наведываться.
Вскоре отец и сын вышли со двора, нырнули в терпкую волну конопли, а из открытого окна вослед им донеслось до них горькое всхлипывание.
— Бабы, — крякнул Чигирин, — если бы собрать их слезы, то всех лиходеев можно было бы утопить.
XV
Там, где предвечерний лес бросал свои тени под колеса чужих поездов, близнецы сторожко остановились, замерли. Роман держит в руках лопату, а Василь — мешочек как будто с каким-то инструментом. Хлопцы сейчас похожи на рабочих, ремонтирующих железнодорожное полотно. Но напрасно так таились они: сколько ни окинешь взглядом, нигде никого, только тени, как самоубийцы, лежат на колее да порой в лесу, усаживаясь на ночь, пискнет пичужка.
Тишина и покой царят тут, хотя отсюда до станции рукой подать. Еще ни один паровоз не сломал
— Тут, пожалуй, можно и днем расшивать полотно, — прикидывает сразу Роман, присматриваясь к просмоленным шпалам и заржавевшим костылям.
— Можно и днем, только не всегда, — щурится Василь, именно сейчас заметивший на придорожной тропинке женскую фигуру. — Вон, видишь, кто идет?
— Красавица с узелком или ведьма с помелом, — скалит зубы Роман.
— Спрячемся в лесу или постоим тут?
— Чего это нам красивой опасаться? — Роману не терпится поговорить с девушкой, и он деланно вздыхает. Парень не столько засматривается на девчат, сколько любит поболтать о них.
И вот в легоньком цветастом платьице, в невесомом, цвета весенней травы, платочке к ним подходит стройная белянка с черными ресницами чародейки, в ее руке покачивается узелок с глиняными горшками-близнецами.
— Борщ и каша? — усмехаются братья.
— Борщ и каша. Здравствуйте, — певуче здоровается девушка и осуждающе поглядывает на парней.
— Сама варила, ясочка? — улыбается Роман.
— Сама… Стараетесь немцам дорогу исправить?
— Стараемся, зиронько.
— Хороший паек за это получаете?
— Да получаем. А что?
— Ничего… Вот отец мой отказался от такого пайка, заболел или прикинулся больным. А вам, видно, силы не занимать и… ума тоже.
— Что уж есть, то есть, — боясь прыснуть, загадочно говорит Василь.
Между шпалами стоит девушка и, опустив глаза, невинно спрашивает:
— Это вы на смену Макогоненко пришли?
— Не знаем. А что с Макогоненко?
— Какие-то хлопцы хорошенько отдубасили его, чтобы не очень старался работать на чужих, — прикрывает глаза длинными ресницами и ровной походкой уходит от них.
Василь обернулся к брату, засмеялся.
— Как тебе твоя ясочка?
— Умница и к тому же красивая! — снова, но уже не деланно вздыхает Роман. — А как она хорошо несет цветы на своем платьице!
— И косы тоже. Уродились они у нее, как жито в этом году.
— Уродились, — и еще более пристально оглядывает даль: не появится ли кто-нибудь на полотне? — Знаешь, брат, что люди говорят о близнецах?
— Говори — узнаю.
— Поговаривают, что им не очень везет в любви — чаще всего они влюбляются в одну девушку, а это до добра не доводит.