Чингисхан. Властелин мира
Шрифт:
15. Ни один подданный империи не может иметь монгола в качестве слуги или раба. Каждый, за редким исключением, должен служить в армии.
16. Чтобы не допустить бегства чужеземных рабов, запрещается укрывать их, давать пищу и одежду, что карается смертью.
17. Закон о браке предписывает каждому обзавестись женой и запрещает брак между родственниками первой и второй степени родства. Мужчина может взять в жены двух сестер или иметь несколько наложниц. Женщины должны заботиться об имуществе, делать покупки и торговать так, как им хочется. Мужчины должны заниматься только охотой и войной. Дети, рожденные от рабынь, считаются законными наравне с детьми, рожденными от жен. Отпрыск
18. Прелюбодеяние карается смертью, и уличенный в нем может быть убит на месте.
19. Если две семьи хотят породниться, но у них еще юные дети, то они, если это мальчик и девочка, могут вступить в брак. В случае их смерти брачный контракт все равно может быть составлен.
20. Запрещается купаться или стирать белье в проточной воде во время грозы.
21. Шпионы, лжесвидетели, предающиеся грязным порокам люди и колдуны осуждаются на смерть.
22. Военачальники и вожди, не справившиеся со своими обязанностями или не явившиеся на призыв хана, будут казнены, особенно это касается тех, кто находится в отдаленных районах. Если их проступок не очень серьезный, то они должны лично предстать перед ханом».
Эти выдержки из законов Чингисхана позаимствованы у Пети де ля Круа, который поясняет, что не смог отыскать полный список законов – «Ясы Чингисхана». Он собрал эти двадцать два установления из различных источников – у персидских летописцев, Гильома де Рубрука и Карпини. Приведенный перечень явно неполон и попал к нам из зарубежных источников. Объяснение необычного десятого закона, вероятно, может быть найдено исходя из существовавших религиозных предрассудков в отношении способа убийства предназначенного в пищу загнанного зверя. Одиннадцатое правило, похоже, предполагает заготовку запасов еды на голодное время. Двадцатый закон, касающийся воды и грозы, Рубрук объясняет необходимостью не дать монголам броситься в озеро или реку во время грозы, которая вызывает у них ужас.
Пети де ля Круа утверждает, что ясу Чингисхана перенял Тимур Ленг. Бабур, первый из Моголов Индии, говорил: «Мои предки и моя семья всегда с благоговением относились к законам Чингиса. В своем кругу, в своих дворах, на праздниках и во время развлечений, когда садятся и встают, они никогда не поступают вопреки уложениям Чингиса».
Иоанн – священник из Азии
В середине XII столетия до Европы докатились вести о победах христианского монарха Азии над тюрками. Более поздние исследования убеждают нас в том, что первое упоминание о христианском правителе к востоку от Иерусалима пришло одновременно с сообщениями о победах, одержанных над магометанами Георгием, главнокомандующим Грузии, на Кавказе, в регионе, который смутно ассоциировался с Арменией и Индией.
Вспоминали, что трое волхвов появились из этого региона; дух Крестовых походов витал в Европе, и рассказы о всемогущем христианском монархе в дальней Азии стали притчей во языцех. Несторианские христиане, разбросанные от Армении до Китая, посчитали разумным сочинить и послать письмо папе Александру III, заявляя, что они от пресвитера Иоанна, и описывая в свойственной Средневековью манере необыкновенное великолепие и чудеса процессий за пустыней, окружение семидесяти королей, сказочных зверей, город на песках. Короче говоря, славное собрание первосортных выдумок.
Но если что и было правдивого в этом описании, то оно подходило Ван-хану (это имя несторианцы произносили как «унг-хан», или «король Джон») племени кераитов, которые в основном были христиане. Его город Каракорум мог называться
Численность монгольской орды
Общей и вполне понятной ошибкой историков является их стремление представить монгольскую армию как огромную массу людей. Даже доктор Стенли Лэйн-Пул, один из самых выдающихся авторитетов современной исторической науки, не смог устоять перед неизбежным bi nehaiet и говорит, что «за Чингисханом следовали орды кочевников, которых было несть числа, как песчинок в море».
В нашем восприятии монголов мы продвинулись вперед, существенно опередив представления Мэттью Пэриса и средневековых монахов, не сомневаясь в том, что орда Чингисхана не была, подобно гуннам, мигрирующей массой, а являлась дисциплинированной армией вторжения. Личный состав орды, согласно английскому историку сэру Генри Ховорсу, выглядит следующим образом:
Таков, по-видимому, был состав армии во время войны против хорезмшаха и похода на запад. Следовательно, это самое большое войско из всех, что собирал Чингисхан. Прочие контингента состояли из 10 тысяч китайцев, а также сил идикута уйгуров и хана Алмалыка, – двое последних были отправлены назад, сразу после того, как началось вторжение.
Блестящий ученый Леон Казн настаивает на том, что фактически действующая армия монголов не превышала 30 тысяч воинов. При наличии трех таких армейских корпусов, помимо 20 тысяч отряда Джучи и союзников, войско могло насчитывать при таком раскладе до 150 тысяч воинов. И конечно, не могло быть большего количества зимой в пустынных долинах Северной Азии.
Известно, что армия Чингисхана ко времени его смерти состояла из четырех корпусов вместе с императорской гвардией, – всего около 130 тысяч воинов. Обращаясь к скудным имеющимся данным о количестве населения на землях Гоби, мы можем определить его общую численность в не более чем 1,5 миллиона душ. Из этого количества могло быть рекрутировано не более 200 тысяч воинов в действующую армию. Бригадный генерал сэр Перси Сайке в своей книге «Персия» пишет о «монголах, войско которых численно невелико, а сами они сражались за тысячи миль от своей основной базы».
Современные исламские хроники по привычке преувеличивают численность орды, называя цифры от 500 до 800 тысяч. Но все доступные свидетельства указывают, что Чингисхан совершил в 1219–1225 годах выдающийся военный подвиг, подчинив себе земли от Тибета до Каспийского моря с войском, не превышающим 100 тысяч человек, и от Днепра до Южно-Китайского моря всего с 250 тысячами воинов. И монголы, похоже, составляли не более половины этого количества. Хроники упоминают о 50 тысячах союзников-туркмен к концу кампании; силы Джучи были увеличены за счет диких кипчаков, людей пустыни. В Китае предки нынешних корейцев и манхутов сражались под монгольскими штандартами. В правление Угедея – сына Чингисхана – еще больше тюркских племен присоединились к монголам, которые дали им вволю повоевать. Они составили большую часть армии, с которой Субедей и Бату-хан завоевывали Восточную Европу. Конечно, армии Угедея насчитывали более 1 миллиона готовых к сражениям воинов, а внуки Чингисхана – Мункэ и Хубилай – удвоили их число.