Чип
Шрифт:
– Это вы не понимаете. Не надо сравнивать андроида Милену с бездушными роботами, которые корпорации штампуют миллионами. Хоть они в точности похожи на нас и выглядят, как живые, для них прописаны простейшие команды. Чип сохранит память Милены, сознание, душу. Называйте, как хотите. Ничего не изменится. Когда андройда пробудят, это будет не просто синтетический человек, а ваша родная дочь! Она узнает вас, меня, этот дом. Девочка будет помнить родную мать, каждый свой день рождения, каждый день своей жизни! Не будьте глупцом. Соглашайтесь! Соглашайтесь, пока ещё есть время не потерять её навсегда! Вам следует заглушить голос разума и довериться сердцу. Вы хотели знать моё мнение? Вот оно!
Буря закончилась так же внезапно, как и началась. Пыль и песок улеглись, на чистом ночном небе замерцали бесчисленные звёзды – на них можно было смотреть бесконечно. Шарлотта распахнула окно, чтобы впустить в помещение немного свежего воздуха. Вокруг виллы царила абсолютная гнетущая тишина. Прохладный ветерок ворвался в комнату, взъерошив Крейну волосы.
– Видите, сэр, сама природа подаёт вам знак. Если позволите, я пойду: нужно проверить систему безопасности. Стихия могла повредить солнечные батареи и защитное поле. Не мне вам рассказывать, как опасны электромагнитные импульсы, – она собиралась уходить.
За их спинами послышался милый голосок:
– Папа, мне страшно. Почему ты кричал? – у приоткрытой двери детской, стояла и потирала глазки маленькими кулачками Милена, одетая в ночную рубашку. Дочка смотрела не него. Её детский чистый взгляд проник Крейну в душу, сдавил сердце. Несмотря на свой юный возраст, она словно чувствовала его боль. Ей не говорили правду. Милена не знала, не могла знать о своей страшной болезни, и всё же предчувствие чего-то нехорошего всё время будто клубилось над ней. Потому и начались эти постоянные кошмары…
Крейна как громом поразило. Что-то сломалось в нём. Неожиданно для себя он понял, что повёл себя по отношению к собственной дочери, как предатель! Хотел лишить её единственного шанса! До этого самого момента Крейн словно не осознавал всю глубину катастрофы. Если он не примет от Гидеона помощь, спустя месяц, возможно, полгода, больше не увидит свою дочь. Никогда! Простит ли он себя за то, что не воспользовался уникальной возможностью?!
Крейн опустился на пол и протянул к ней руки. Милена кинулась ему на шею. Он обнял её, как будто в последний раз, аккуратно поправил растрёпанные светлые волосы, нежно поцеловал в горячий лоб.
– Тебе приснилось, милая. Это гудела песчаная буря. Ступай к себе, ложись в кровать. Мы сейчас подойдём, – он украдкой посмотрел на свою помощницу. Уголки глаз Шарлотты чуть намокли, на лице застыл умоляющий взгляд.
Крейн незаметно кивнул ей. Теперь он знал наверняка. Оставалось сообщить другу о своём решении.
Глава вторая.
Мелодия проникала в сон, возвращая Стелс в реальность. Не открывая глаз, она потянулась к коммуникатору. «Ну кем надо быть, чтобы так бесцеремонно звонить среди ночи?» Стелс знала кем!
Палец коснулся экрана, но отпечаток не считался, и назойливая мелодия продолжилась. Выругавшись и сев на кровати, она схватила устройство. Сигнал прервался, на дисплее высветился номер звонившего.
На том конце ответили почти мгновенно. Тихий голос оказался знакомым…
– Вы?…
– Я…
Прошёл почти год, как Гидеон бесследно исчез. Никто не знал, куда делся профессор. Стелс долго искала его, но он словно растворился, пропал без вести. В итоге она решила, что горе учёного убили представители космического отребья, с которыми он частенько сотрудничал, пытаясь приобрести контрабандным путём так необходимые ему ресурсы. Или Гидеона задержали власти за незаконные исследования и эксперименты. Арестовали, отправив отбывать срок на одну из заброшенных планет. И вот… стоило ей похоронить профессора в своих мыслях, как он вдруг нашёлся, объявился без предупреждения, набрав Стелс среди ночи.
В груди заклокотал гнев.
– Что вам нужно? Вы столько времени не выходили на связь, неужели не могли подождать до утра? Видели, который час? Я сплю давно, – Стелс ответила резко, грубо, хоть в глубине души была рада, что он наконец-то нашёлся.
– Не ври, Стейси, ты наверняка ещё не ложилась, – голос в динамике стал громче, казался отвратительно бодрым и взволнованным. Похоже, слова Стелс его ничуть не смутили. – Неужели ты не рада меня слышать?
Она поморщилась. То ли от того, как глупо звучало со стороны её полное имя, то ли от призрачного привкуса горечи пластика на языке.
– Рада! Вот что, профессор… Наберите завтра, и мы с вами обязательно поболтаем, – сухо ответила она, чувствуя закипающую холодную злость, готовую вырваться из неё извержением вулкана. Захотелось наговорить кучу неприличных слов и скинуть звонок.
– Стейси, у меня к тебе дело. Скажем… на пятьдесят миллионов кредитов.
Названная сумма моментально прочистила сознание, прогнав остатки тягучего сна.
– Расскажу при встрече, – голос профессора вдруг стал глуше, будто он обернулся и посмотрел по сторонам. – Жду тебя в лайотском ресторане, через дорогу. Даю на сборы пять минут.
– В ресторане? – удивлённо переспросила Стелс, но ответа не последовало. Она посмотрела на коммуникатор: снизу мигал красный огонёк, сообщая, что звонок окончен. – Бред какой-то… – Как вышло, что напротив её дома находился лайотский ресторан, а она почему-то не знала о нём, учитывая, что острая кухня восточной части галактики её любимая?!
– Ладно… выдохнула она, вставая с кровати, растягивая одеревеневшие мышцы. Тело будто сто лет не двигалось, а вот постельное белье с виду совсем свежее, хотя уже и не вспомнить, когда оно менялось.
Стелс не засиживалась на одном месте. Её образ жизни не позволял иметь собственное жильё, вынуждая мотаться по галактике и съёмным квартирам. Чтобы платить за крышу над головой, приходилось хвататься за любую работу, которой в последнее время почти не было. Звонок Гидеона пришёлся как никогда кстати. «Апартаменты», которые она снимала на Тритоне, представляли собой крохотную комнатку. Кухня отсутствовала, но наличие туалета и душевой повышали стоимость аренды в разы. Почти всё место занимали кровать с прикроватной тумбой, на которой валялись кредитка и напульсник. Рядом стоял стул со сложенным на нём новеньким чёрным латексным комбинезоном. У входной двери красовалась ярко-красная пара спортивной обуви на мягкой, плоской подошве.