Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
Сказав это, Рододонт Селевкидович нырнул в лабиринт из шкафов, но прежде чем покинуть комнату, ткнул пальцем в висевшую на стенке одного из них табличку и наставительно произнёс:
– Кстати, сегодня не вторник, а среда. Нельзя жить вчерашним днём, это он так пошутил.
Новичок подошёл к месту, где только что стоял начальник, и с интересом осмотрел табличку, которую конечно же приметил, но не имел времени изучить. А табличка, между прочим, была интереснейшая. Поделенная на шесть строк без столбцов, она была снабжена слева передвижной стрелкой-указателем. В каждую строку были вписаны затейливым почерком стихотворные цитаты:
Враз козла найдут, приведут и бьют:
По рогам ему и промеж ему!
А жизнь мелькает, как в немом кино,
Мне хорошо, мне хочется смеяться...
Я его замучу, зашахую
Дай мне только дамку провести!
А нам плевать, у нас "четыре-два-четыре".
Сижу, а мой партнёр подряд играет "мизера",
А у меня "гора" - три тыщи двести!
Мы сыграли с Талем десять партий:
В преферанс, в очко и на бильярде.
Указатель стоял как раз напротив второй цитаты. Арамис подошёл, небрежно оттёр новичка плечом, передвинул стрелку на одно окошко вниз и выругался сквозь зубы:
– Вот Россинант проклятущий! Таки заметил.
– Почему Россинант? - спросил новичок. Арамис смерил его презрительным взглядом и процедил:
– Потому что Рододонт Селевкидович, и потому что носится как мерин, которому промеж ног припекло. Вот и Россинант. А ты, как я погляжу, порядочная тупица. Нам что, так и звать тебя? - и криво ухмыльнулся, отчего его правый усик взметнулся вверх. Кажется, он был здесь патентованным специалистом по прозвищам.
– Да нет, отчего же, - новичок вздохнул: он давно уже привык к пренебрежительному отношению со стороны пижонистых аккуратистов вроде Арамиса. - По крайней мере, я не настолько глуп, чтобы не понять, кто сдвинул указатель.
– Интересно, кто же! - голос Арамиса вновь обрёл серебристую чистоту, он лихо подбоченился и обвёл торжествующим взглядом всех, кто высыпал на нейтральную белую дорожку, как бы говоря: "А вот посмотрим, что сейчас выкинет этот недоносок". Новичок спокойно взялся за указатель, потянул за него и заставил приподняться часть фанерной стенки шкафа вместе с наклеенной поверх таблицей.
– Эге-гей, Даня! - позвал он и посмотрел в прямоугольник отверстия. Картинка была весьма колоритная. В награду за проявленную сообразительность остававшаяся за кульманом деталировщица соблазнительно повертела задом и провела рукой по кружевному подолу комбинации. Новичок сглотнул слюнки, опустил фанерку на место, упёрся кулаком в наклеенный на другой шкаф большой позапрошлогодний календарь с горным пейзажем, отчего тот точно так же поднялся вверх, и пояснил:
– Вот кратчайший путь мартовского кота от лакомой сметанки домой. Когда сработала сирена, ты прыгнул через эти потайные окна к себе на место, не успев одеться. Я слышал за дверью, как хлопала фанера. Значит, ты и сдвинул указатель. Тем более, что второй люк ведёт как раз к твоему месту.
Арамис стоял разинув рот.
– Во даёт! - сказал Тольтоль Деду Гаврошу, поцокал языком и обернувшись к Анчихристу добавил: - Голова-а-а...
Дед Гаврош пристально рассматривал новичка, сощурившись от напряжения. Анчихрист задумчиво потеребил подбородок, потом нехотя согласился.
– Между прочим, он и перископ мой сразу приметил. А Россинант уже который год понять не может, как я и без вашей дурацкой сигнализации узнаю, когда он врывается в комнату, - отозвалась из-за шкафа Даня.
Новичок между тем проследовал к своему месту и стал неспеша вынимать из сумки всё, что только нужно человеку для успешной работы, как-то: небольшой высокочастотный кипятильник, чайную ложечку и чашку в маленьком мешочке, блюдце, пачку чаю, пакет сахара, баночки опять же с чаем и сахаром, баночку с кофе, непочатую банку сгущенного молока...
– Да ты опытный мужик, я смотрю, - следивший за ним из-за кульмана Тольтоль был восхищён предусмотрительностью юноши. - А по виду - пацан пацаном.
– Он вообще "тёмная лошадка". Не советую связываться с ним, - подал голос йог, вышедший из нирваны.
– Что, Мустафа, проснулся? - в голосе Арамиса чувствовалась неприкрытая враждебность.
– Сидишь в нирване, так не чирикай, чёрт побери, - поддержал его мрачный Анчихрист.
– Ну, ладно, - сказал йог и затих. Очевидно, вновь углубился в своё странное состояние.
Дед Гаврош противно хихикнул. Даня, чьё место было как раз напротив новичка, приветливо помахала ему рукой.
– Опытный, говоришь! - Арамис, чьё самолюбие вновь было уязвлено, вновь переключился на новичка. - И какой же у тебя опыт, интересно знать? Где ты работал?
– В разных интересных и неинтересных местах, - уклончиво отозвался новичок.
– Тогда скажи, для чего нам таблица с указателем, - не унимался щеголеватый брюнет. - Или мы не умеем считать дни недели? Или обыкновенного календаря недостаточно?
Новичок вздохнул.
– Ничего сложного. Это расписание игр, в которые вы играете в обеденные перерывы, разбитое по дням недели.
Посрамлённый Арамис удалился на место. Новичок продолжал:
– Очевидно, в понедельник вы "забиваете козла", в среду играете в шашки, хотя... - он на секунду замялся. - Хотя не знаю, как называть вашего йога...
– Махмуд, Мустафа, Брахмапутра - он на всё откликается, для него любые отзвуки земной жизни не имеют значения. Тем более в таком состоянии он ничего не слышит, - подсказал Тольтоль.
– Нет, я как раз всё слышу, но внутренне, - протелепатировал йог из глубокой нирваны.
– Так вот, - продолжал новичок, - Брахмапутра должен предпочитать более интеллектуальные шахматы, поэтому в расписании как раз сказано и "зашахую", и "дамки", так что учтены обе игры.
– Блестяще, - протелепатировал йог.
– В четверг вы, похоже, сражаетесь в настольный футбол...
– В кости мы играет, болван, - после того как новичок допустил ошибку, Арамис воспрянул духом. - А по вторникам, к твоему сведению, крутим рулетку.