Чисто римское убийство
Шрифт:
Единственным, хоть и сомнительным утешением мог служить тот факт, что префект жил неподалеку. С давних пор Статилий Тавр владел роскошным поместьем на Садовом холме. Некогда принадлежавшая великому Помпею, эта великолепная усадьба досталась Тавру по священному праву победителя. Однако, заняв высшую городскую должность, префект выстроил для себя еще одну резиденцию. Она расположилась в том месте, где суетливая Субура вливалась в респектабельный Аргиалет.
Благодаря удобству сообщения со всеми частями города и близости к главным очагам потенциальных волнений, это место идеально подходило для того,
Лоллий успел сделать всего несколько шагов, как калитка, ведущая во двор соседского дома, приоткрылась, и ему навстречу выскользнул крепкий, коренастый подросток лет четырнадцати.
– Господин! Не найдется ли у тебя немного времени?
– А… Здравствуй… Как поживаешь… юный Варий? – Лоллий остановился.
– Гай, меня зовут Гай, господин. Как и отца, – младший Варий поклонился.
За два года, что Варии жили в бывшей усадьбе дядюшки, Лоллий не часто сталкивался с младшим отпрыском этого семейства. Варий-младший произвел на него впечатление робкого, замкнутого ребенка, не смеющего и шага ступить без позволения крикливого, властного родителя.
– Мы, римляне, не слишком изобретательны по части имен, – глубокомысленно заметил Лоллий. – Создает некоторую путаницу, но зато, клянусь дочками Мнемозины, удобно для таких рассеянных людей как я. Однако, Гай Варий, если ты хочешь поговорить со мной, это лучше будет сделать в другой раз. Сейчас я немного спешу.
– Это из-за трупа, который откопали в твоем саду? – поинтересовался мальчик.
– Ты уже слышал? Поразительно как быстро расходятся новости в этом городе, населенном миллионом сплетников, – Лоллий сокрушенно вздохнул.
– Должно быть, ты уже нашел преступника?
– Не буду хвастать. – Прямо скажем, хвастать, собственно, было и нечем. – Гладиатору удалось сбежать, но можешь не сомневаться, мы с Петронием его отыщем.
– Так, убийца гладиатор?
– Да. Охранник из моей усадьбы. Мы подозреваем, что они с подельником задумали ограбить мой дом, но что-то не поделили. Пусть эта история послужит тебе уроком. Когда обзаведешься собственным домом, покупай рабов у проверенного торговца, а не нанимай незнакомых людей с улицы....
Громкий крик из-за забора соседской усадьбы, оборвал поучительную сентенцию на середине. При первых же звуках юный Гай Варий Сирпик, пробормотал невнятные извинения и попытался укрыться за калиткой. К сожалению, он опоздал. Навстречу мальчику, с воинственным видом выскочил крупный краснолицый мужчина в дорогой тоге.
– Прости отец, это я оставил калитку открытой. Не думал, что может случиться беда, пока я буду разговаривать с соседом, – поспешно сказал Варий-младший.
– С соседом. Вот как. – За два года Лоллий уяснил, что Гай Варий Сирпик-старший обыкновенно не стесняется в выражениях. – Прости Луций Лоллий, я расстроен неподобающим поведением своего сына и потому забыл о правилах вежливости, – Варий поклонился. Даже африканский зверь гиппопотам, сделал бы это изящнее.
– Твой сын не совершил ничего неподобающего, – примирительно сказал Луций Лоллий.
– Ты слишком добр. Я считаю, что мальчик
Юный Варий вскинул подбородок, будто собираясь возразить отцу, но встретившись с ним взглядом, вмиг передумал, склонил голову и, ни говоря, ни слова, скрылся в усадьбе.
– Уверяю, я нисколько не сержусь на твоего сына, – вновь попытался вступиться за мальчика Лоллий.
Однако Варий в ответ лишь сдержано кивнул и важно проговорил:
– Пустое, суровость отца идет на пользу детям.
*****
Подобно всему предприятию Батиата большая часть его конторы была недоступна посторонним взглядам. Снаружи холма находились лишь три-четыре комнаты, в которых ланиста, а чаще всего его помощники, принимали случайных посетителей. Основные же помещения, с разветвленными мрачными коридорами, небольшой временной казармой, комнатами счетоводов, врачей и тренеров прятались глубоко внутри, как нора старого лиса прячется в глубине холма.
Личный кабинет ланисты располагался в самом конце длинного темного коридора. Он был обставлен скупо и с хорошим вкусом, чего, казалось бы, трудно было ожидать, учитывая род занятий владельца и фальшивую помпезность парадных помещений. Внешность Батиата также опровергала стереотипы относительно того, как должен выглядеть человек этой малопочтенной профессии. Он не был ни устрашающе зверообразен, ни мерзостно слащав. Не мог похвастаться ни жиром, затопившим мышцы, ни ожесточившими лицо шрамами. Коротко говоря, по его внешнему виду случайный человек вряд ли мог бы догадаться о его роде занятий. Скорее его можно было принять за секретаря из небогатого дома или мелкого землевладельца, приехавшего в Рим, чтобы разрешить какие-нибудь скучные юридические споры.
Преуспевающий ланиста был мужчиной чуть ниже среднего роста, крепким и стройным, несмотря на свои пятьдесят лет, со скошенным подбородком и мелкими, не запоминающимися чертами лица. В одежде ланиста предпочитал темные цвета, а его взгляд походил на холодный и безразличный взгляд крупной хищной рыбы.
– Учитывая все эти обстоятельства для меня было бы желательно отыскать Аякса как можно скорее. Я был бы очень благодарен, если бы ты согласился написать рекомендательные письма, и указал людей, у которых я мог бы навести справки, – сказал Петроний, закончив описывать обстоятельства дела.
Децим Лентул Батиат, ланиста в третьем поколении, обладал всеми пороками, присущими своему сословию. Он был, расчетлив, скуп и абсолютно, почти божественно бессердечен. Злые языки обвиняли Батиата в похищениях людей, незаконном обращении в гладиаторы провинциалов, многочисленных мошенничествах при выполнении государственных и частных заказов, а также связях с римскими бандитами и иллирийскими пиратами.
Без сомнения, совокупность этих полезных свойств была главной причиной того, что, получив семейное дело после смерти отца, Батиат преуспел в своей постыдной профессии. К наследственной школе в Капуе он прибавил еще несколько гладиаторских школ в других городах Италии и для удобства ведения дел обзавелся отдельной конторой в Риме.