Чистый лист
Шрифт:
— Экранируется? — спросил Май. — Погоди, именно поэтому у него не сработал артефакт? Но куда ты этот экран дел?!
— Для надежности его незаметно привесили к нескольким основным подозреваемым, разумеется, включая твоих дражайших родственников. Есть у следственного комитета методы и ловкие люди, да. Сам понимаешь, рассчитывать на твою собственную инстинктивную защиту в такой ситуации глупо. Тем более я уже сомневаюсь, что от нее что-то осталось. Надо, кстати, сдать тебя хроматологу…
— Не отвлекайся, мое здоровье тебя никаким боком не касается, — оборвал его Недич.
— Ничего, я идею понял, а потом тебя самого любопытство
Подозреваемый даже не повернулся, так и продолжал сверлить равнодушным взглядом стол.
— Андрий, зачем ты это сделал? — тихим, замораживающим голосом спросил Миомир.
— Я бы на твоем месте был более разговорчивым и покладистым, — задумчиво, словно обращаясь к самому себе, заметил Шешель. — Владыка, видишь ли, очень, очень на тебя сердит. Конечно, сотрудничество со следствием не избавит от смертной казни, но… смерть тоже разная бывает. Владыка уверен, что обыкновенное повешение — слишком легкий финал для существа с подобными наклонностями, и с большим интересом изучает историю наказаний. Пока у него лидируют два варианта: «колодец» и «бочка». А, вижу, с историей ты знаком. Ну что, замолвить за тебя словечко? Я, конечно, владыку убедить не сумею, но зато мы с Маем сможем склонить к гуманности владычицу, а уж она повлияет на супруга. Так что я повторяю вопрос: зачем ты это сделал?
— Отцу, мне кажется, странно задавать этот вопрос, — медленно проговорил Андрий, похоже, оценивший угрозу.
— Что за чушь? — еще больше нахмурился Миомир.
— Чушь?! — буквально выплюнул сквозь зубы Марич-младший. — Ты старший сын, ты должен был стать наследником титула! Ты в свое время не сумел настоять на своем и убедить отца, так я попытался исправить твою ошибку!
— Исправить… ошибку? — с расстановкой переспросил хозяин дома, медленно поднимаясь из-за стола. Губы его побелели, а лицо, наоборот, пошло красными пятнами. Я смотрела на него с возрастающей тревогой: как бы мужчину удар не хватил! — Отправив к богам моего брата и еще две сотни человек, ты восстановил справедливость? Пытаясь убить своего брата, с которым вместе вырос, ты боролся за правду? — Голос его дрожал от ярости и срывался на сиплое шипение. — Ошибка… Идиот! Если бы не было этой ошибки, не было бы тебя! Вот уж где действительно ошибка…
— Что ты имеешь в виду? — явно растерялся Андрий.
— Ни твой покойный дед, ни покойный папаша нынешнего владыки не допустили бы брака князя с дочерью торгаша, сделавшего состояние на свинине! — ядовито процедил Миомир. Прикрыл глаза, грузно опираясь на стол, медленно вздохнул и уронил тяжело: —
На несколько секунд повисла тишина, потом хозяин дома обессиленно рухнул в кресло, оперся локтем о подлокотник и прикрыл ладонью лицо.
— М-да, — кашлянул в конце концов следователь, нарушая повисшую тишину. — Действительно, тяжелый случай. Я в таких ситуациях очень радуюсь, что у меня нет детей. Во всяком случае, знакомых мне.
— Шешель, ты можешь хоть раз в жизни проявить хоть немного такта? — мрачно уточнил Май.
— Нет, — ответил тот лаконично, но потом все же пояснил: — Его и без меня найдется, кому проявить, а вот людей, способных говорить правду в глаза, в природе немного. Ладно, тут логика понятна, и, в общем-то, лично у меня остался всего один вопрос. Ты покушался только на Мая, но при этом даже не пытался как-то подставить его сестру, которая тоже может претендовать на наследство. Ты оставил подставу для Любицы на потом или имел какой-то другой способ убрать ее с дороги?
— Да ее подставлять особо не надо, — хмыкнул Андрий. — Весь город в курсе, как эта истеричка ненавидит брата, одно это уже тянет на мотив! А если бы не получилось переложить вину на нее — доверчивая и незамужняя дура всяко не лучшая кандидатура на роль наследницы.
— С каких пор? — явно растерялся Май.
— А с самого начала, — с удовольствием ответил ему кузен. — Или я что-то пропустил и у нас в стране уже разрешено двоеженство?
— Ты врешь! — резко поднялась с места Любица, до сих пор сидевшая так тихо и неподвижно, что о ее присутствии несложно было забыть.
— Зачем? У меня и документы есть, я с радостью их предоставлю. Первая, то есть настоящая жена этого содержанца живет и здравствует на восточном побережье на те деньги, которые он старательно и с успехом выдаивал у столичной дуры.
— Ты врешь, врешь! — повторила женщина, сжимая кулаки. — Дор любит меня!
— Ну, в его голову я не влезал, может, и любит. С такими-то деньгами! Только вряд ли он подтвердит твои слова и утешит. Бьюсь об заклад, он уже на пути из столицы: удрал, как только запахло жареным. Подобного сорта аферисты прекрасно чуют, откуда дует ветер и что он может принести.
— Ты врешь! — взвизгнула Любица. На глазах выступили слезы, рот конвульсивно изогнулся в истерической гримасе, женщина бросилась на Андрия, явно намереваясь придушить братца. Шешель и пальцем не шевельнул, чтобы остановить ее, его помощник — тоже, зато сестру крепко перехватил Май.
И у меня язык не повернулся бы сказать, что тезка напрасно лезет. Да, сестрица попортила ему немало крови, и вела себя совершенно по-скотски, и вообще показала себя неприятной особой, но… сейчас она выглядела настолько жалкой, что даже мне хотелось попытаться ее утешить.
— Не нужно, — тихо, но твердо проговорил Недич и сгреб сестру в охапку. — Он того не стоит.
— Ненавижу! — сквозь слезы выдохнула Любица, вырываясь. Толкнула брата в грудь. — Хватит меня жалеть! Хватит быть таким добреньким! Хватит! — Она замахнулась для нового удара, но Май аккуратно, по очереди перехватил ее запястья. — Сколько можно быть такой тряпкой? Сколько можно жалеть?! Терпеть?! Ненавижу! Хоть раз накричи! Ударь! Ну! Ненавижу!
— Успокойся, — увещевающе проговорил растерянный Май. Перехватил ее запястья одной рукой, крепко прижал женщину, готовую начать брыкаться, к себе.