Читая между строк

Благодарю за поддержку и дружбу Яна Бурнелля, Кристину Джонс, Роба Маршалла, Джейн Гордон-Камминг, Марину Оливер, Хилари и Джона Джонсон, и ААЛР, Элизабет Райт, Дарли Андерсона и все его агентство. Линн Дрю из издательства Хайнемана. Мою сестру Джули Тэйлор, моего отчима Джефа Варда и мою маму Сью Вард.

Люблю и благодарю за все Тристрама Комптона.

«Черт возьми, — подумала она. — Это все, что мне нужно!» Этим «всем» был мужчина, который входил сейчас в комнату, чтобы перевернуть

мир с ног на голову. Только этого мне и не хватало. Все, что требовалось для того, чтобы перевернуть все с ног на голову, — это именно такой мужчина, который сейчас входил в комнату.

В первый момент Джулия даже не вспомнила о своих мешковатых, уже залоснившихся сзади джинсах, которые к тому же стоило бы постирать неделю назад, о свитере с высокой горловиной, за долгие годы своего существования превратившемся в нечто более похожее на вязаную плащ-палатку, и о том, что она без макияжа. Она никогда не красилась в четверг вечером.

Но вот Вивьен провела Небесное Создание в маленькую комнатку, где преподаватели-волонтеры, сидя бок о бок со своими учениками, молча слушали их чтение, лишь изредка подбадривая короткими репликами. Джулия посмотрела вверх, вниз, опять вверх, и ей искренне захотелось незаметно сползти с кресла и ретироваться куда-нибудь под стол.

— Это Роб. Могу я отвлечь на минутку ваше внимание?

Выпуклые глаза Вивьен, как у болонки из-под шерсти, посверкивали из-под колоколообразной бархатной шляпы, которую она по непонятным причинам никогда не снимала в классе. Джулия начинала подозревать, что под шляпой скрывается ужасная лысина. Это отчасти объясняло и тот факт, что Вивьен всегда очень быстро исчезала по окончании занятий, пока Джулия возилась с шестью слоями кофт, десятифутовым шарфом и анораком, после чего ей приходилось самой запирать комнату и выключать свет.

— Роб. — Несмотря на то что Вивьен старалась корректно смягчить свой оксфордский выговор, в ее устах имя прозвучало как «Раб».

Джулия почувствовала, как ее щеки заливает румянец, который, должно быть, превращал лицо в подобие перезревшего помидора. «Господи, что с ней? Наверно, только с помощью рабского труда можно вывести пятна с кухонной мебели в ее квартире». Она сама удивилась, откуда взялась эта неуместная ассоциация.

— Роб пришел, чтобы присоединиться к нам. Я уверена, Роб, что ты не сразу запомнишь все имена, но все равно познакомлю тебя с нашей группой.

Она так и сделала. Сегодня вечером их было восемь человек — четверо учителей и четверо учеников, хотя так бывало не всегда. Они расположились в классе произвольно: четверо сидели за круглым столом в центре, две другие пары — в разных углах.

— Вон там — Бренда, она работает с Алеком, затем вон там — Фиона и Кьеран, а здесь — Джордж, он занимается с Ширани, и, наконец, — Джулия. На прошлой неделе она начала заниматься с Маком, не так ли, Джулия?

— Да, — осевшим голосом отозвалась Джулия.

Роб Прекрасный кивал каждому, при этом тяжелая прядь волос падала на глаза, прозрачные и спокойные, как Эгейское море, и он жестом, полным шарма, откидывал их со лба.

— Привет!

Джулия снова быстро опустила глаза. О чем, черт возьми, она думает?! Впрочем, она знала о чем — о джакузи, шампанском и клубничном массажном масле. Другой вопрос — почему? Ведь все было так давно. Даже слишком давно, — поняла она вдруг.

Она попыталась внутренне собраться. Вивьен позвала Роба, чтобы показать ему маленькую кухоньку, располагавшуюся с другой стороны коридора. Джулии было слышно, как та сладким голосом объясняет, что где лежит, и ответные краткие реплики Роба, заставлявшие вибрировать стены. Его словарь, казалось, ограничивался словами «ага» и «ладно». Хотя Джулия знала, что Вивьен обладает способностью производить такое шокирующее впечатление на большинство людей, что может затормозить умственную деятельность у кого угодно.

Джулия чувствовала, что вся горит; она попыталась вернуться

обратно к соединениям гласных, изо всех сил сопротивляясь желанию закрыть уши руками, когда из коридора доносилось очередное «ага, ладно».

— С тобой все в порядке?

Она взглянула на Мака и выдавила из себя подобие улыбки, подумав, что выглядит, наверное, похожей на горгулью.

— Прекрасно. Где мы остановились?

Мак откинулся на своем пластиковом стуле, скрестив под столом длинные, обтянутые джинсами ноги. Она снова заметила на них пятна краски. Почему она сама не может заняться каким-нибудь полезным делом, как он? Достойной работой, такой, как, например, покраска домов. Если бы она больше общалась с людьми, она бы не испытывала таких жутких приливов желания, словно девочка-подросток на своей первой дискотеке.

— Может, прервемся на минутку? Ты выглядишь взволнованной.

Она помотала головой:

— Нет-нет, мне просто немного жарко. Видно, сегодня они прибавили отопление.

— А по мне нормально.

— Ну, значит, это просто прилив крови: — И попыталась отшутиться: — Я же старуха, Мак.

Мак уставился на нее:

— Ну, как знаешь. Ну что, мне читать эти слова?

— Да, продолжай. Не забывай, во всех словах здесь есть сочетание «ау».

Он вновь придвинулся к столу и склонился над листком со словами, которые она выбрала для него. Выгоревшие добела волосы до плеч упали ему на лицо.

Глядя на его профиль, она пыталась угадать, что вызывает у него затруднения. Но, подавив желание помочь ему, вновь задумалась о своем.

Конечно, понятно, что Роб пришел сюда учителем, а не учеником, так как Вивьен показывает ему кухню, а приготовление чая на получасовых переменах входит в обязанности преподавателей. А вообще-то при беглом взгляде на класс невозможно понять, кто здесь кого учит. Это было тем, что озадачило ее саму, когда она впервые оказалась здесь в прошлом семестре, вся взмокшая от волнения. Одним из последующих сюрпризов для нее, пылко отдавшейся работе преподавателя языка для взрослых, было то, что с этими самыми малограмотными взрослыми оказалось очень приятно и легко общаться. Вот хотя бы Мак. Он появился здесь на прошлой неделе, с мотоциклетным шлемом под мышкой, скинул тяжелую кожаную куртку и осмотрелся с таким видом, будто он Питер Стрингфеллоу [1] , зашедший в один из своих клубов взглянуть на игру. Вивьен свела их вместе, и теперь Джулия пыталась заставить его раскрепоститься и поверить в собственные силы. На прошлой неделе все прошло удачно, а в этот раз они едва приступили к сочетаниям гласных, как в дверях появился Роб Великолепный.

До нее словно издалека доносилось, как Мак запинается, произнося слова, в то время как ее слух был устремлен по коридору и дальше в кухню, в желании понять, о чем так долго Вивьен беседует с Робом. Это было нечестно, ведь Вивьен, слава богу, была замужем, с двумя малышами. И что еще больше ее огорчало, так это именно то, что в течение последних шести месяцев, действительно получая удовольствие от занятий по четвергам в школе для взрослых, уходила из дома и возвращалась домой в темноте, особенно в зимнее время. А это означало, что, отправляясь в школу, она напяливала на себя кучу мятой одежды, заматывалась по уши в толстый шарф и не озабочивалась тем, чтобы хорошо выглядеть. А когда она разоблачалась в тепле классной комнаты, никому не было дела до ее затертых джинсов, бесформенного свитера, а также кроличьих глаз и лица, покрытого красными пятнами от холодного ветра, гуляющего по автомобильной стоянке, которую им всем приходилось пересекать по дороге в школу.