ЧОП ’ЗАРЯ’
Шрифт:
— Ты такой забавный, когда спишь, — хихикнула Банши. — А когда просыпаешься, то вообще умора.
— Черт, черт, черт, что ты мне подмешала? Зачем? — я посмотрел в окно, пытаясь понять, сколько времени прошло.
— Тебе надо было отдохнуть. В таком состоянии, ты бы никому не помог, а скорее сам бы сгинул. И не спорь, я знаю, о чем говорю, сама такой была.
— Сколько я спал? — судя по ощущениям легкости в теле часов двенадцать.
— Чуть больше двух часов, — ответила Банши и, глядя на мой недоверчивый взгляд, добавила. — Я непростую все-таки вещь тебе подмешала. Авторский рецепт, но совсем без сна не
А еще она прошлась по магазинам, полностью забив все отделение на ее перевязи, кое-что прикупила и для меня, и вдобавок обработала рану на плече. И все это пока я спал.
— Такого чудного гвоздика, как у тебя был раньше, я не нашла. Взяла на свой вкус, но не сомневайся в качестве. Третий уровень, отличный сплав с серебром, — она протянула мне бумажный сверток, а потом еще один побольше. — И вот еще на сдачу дали, на тот случай если стражников не захочешь убивать.
В маленьком свертке оказался нож с ножнами. Обычный охотничий нож с рукояткой из светлой кости. Лезвие без изысков — прямое и острое, с гравировкой возле небольшой гарды. Автор ножа явно искусно изобразил какую-то сценку из охотничьей жизни, но большая часть уже стерлась, я смог разобрать только силуэт человека с собакой напротив, возможно, медведя. В руке нож ощущался странно, казалось, что он вибрирует, делясь своей силой и нетерпением.
Я не стал скрывать, что он мне понравился, и искренне поблагодарил Банши.
Во втором свертке оказалась простая, но увесистая, дубинка — смесь бейсбольной биты и скалки. То есть в бейсбол не поиграть — коротковата, тесто не раскатать — форма кривобокая с расширением в виде груши. Против деймосов такая не поможет, а вот человека вырубить, будто доктор прописал.
К двум сверткам добавилась маленькая коробочка с десятью зажигательными патронами и клеймом оружейной фабрики Петрова. Я сразу же зарядил один, еще три запихнул в патронташ к последнему серебряному, а остальные спрятал в карман.
— А патронов не мало? — я поднял брови, делая вид, что смотрю, нет ли у нее еще подарков.
— Ты и эти-то не трать, дорогие жуть, — сказала девушка, — Мне из-за них еле-еле хватило, чтобы сонные гранаты купить.
— Зачем сонные, у меня ощущение, что я на неделю вперед отоспался.
— Ты-то, а охранники? Или ты все-таки валить их будешь? Я на мокруху не подписываюсь, — Банши задумалась. — Пока что, а там еще посмотрим.
На улице все также было безлюдно, либо богатеи еще спят, либо уже давно на работе. А может, все вместе — отцы семейства уже убежали зарабатывать свои миллионы, а домочадцы еще почивают. Банши подошла к моторке, стоящей на углу, просунула в окошко ключи от дома и забрала конверт. Махнула мне рукой и пошла в арку узкого переулка между заборами.
— Много заплатили? — я догнал ее и пошел рядом.
— Не особо, твоей половины даже не хватило на мой гонорар, — она покачала головой, — Так за помощь, еще будешь должен.
Я не стал спорить. Деньги наживное, а Гидеон у меня один. И, честно говоря, подаренный нож грел душу, и то, что Банши на него потратила свои очки Ордена, вполне примирило меня с ее жадностью.
Мы обошли несколько домов, перелезли через невысокий забор, переждали в кустах, пока мимо пройдут две горничные с корзинками, перебежали чей-то участок и опять скрылись в переулке. Минут через десять оказались у сгоревшего дома, забрались на второй этаж и, стараясь не пачкаться об обгоревшие балки и рамы, приткнулись у окна.
Неплохой оказался вид — три штуки высоких ворот были видны уже практически до земли, и помимо них над забором уже открылись новые детали. Два патруля охранников, курсирующих вокруг дома. Клетка с собаками — тощими и злыми овчарками и небольшая сторожка, возле которой стояла моторка с открытым верхом.
Охранники чем-то напоминали овчарок, тощие и злые с типичными мордами уголовников. Ни единой формы, ни одинакового оружия, что все больше говорило о том, что это бандиты, а не военные. У одного на плече была двустволка, у второго тесак на поясе. Вторая пара выглядела еще проще — топор на плече у одного и дубинка у второго. Плюс еще двое на вышке — танцор, которому холодно стоять на месте, и лениво смотреть дальше, чем на дорогу, и спящий тулуп.
На втором этаже за окнами было какое-то мельтешение, в некоторых комнатах, несмотря на раннее утро, горел свет. Мы наблюдали минут тридцать, просчитывая скорость движения патрулей, и когда я сам начал пританцовывать от холода, Банши потянула меня вниз. Вывела из дома и указала на чугунный канализационный люк.
Под землей было тепло и, на удивление чисто и светло от висевших под потолком тусклых лампочек. Никаких рек с нечистотами — только ржавые трубы, от которых шел пар и пахло мокрым железом. Мы вышли в какой-то центральный коридор и уже шагов через триста свернули в узкий проход с лестницей, ведущей наружу.
Банши придержала меня, досчитала до трехсот и только тогда сказала: «Давай». Я приподнял люк и метрах в двадцати увидел удаляющиеся ноги. Я уважительно посмотрел на Банши, ни фига ж себе точность, и выбрался на улицу. Первый патруль как раз заворачивал за угол, а до появления второго есть еще целая минута.
Закрыв люк, мы побежали к воротам, растеклись по стене и открыли маленькую дверку. Банши юркнула первой, я шагнул за ней и уткнулся в ее спину.
— Хе-хе, кто-то заказывал девочку? — послышался хриплый голос. — И мальчика? Голубки, вы ниче не попутали?
Я выглянул из-за спины, замершей Банши, пытаясь понять, куда мы попали и что происходит. Высокий потолок — действительно гараж или даже автосервис. Стоит парочка разобранных моторок и моя «буханка», в кабине которой ковырялся какой-то здоровяк.
Вот только всю радость встречи портила группа чумазых механиков, рубившихся в карты за столом, а сейчас дружной шоблой хватающих гаечные ключи и прущих в нашу сторону.
— Твой тот, что у батона, — шепнула Банши и метнула в толпу одну из своих бомбочек.
Это был как удар в колокол в вакууме. Практически беззвучный взрыв, эпицентр которого собрал в себя гудящий воздух, завибрировал и от напряжения лопнул, разбросав все вокруг. Страшно подумать, что случилось с мужиками в центре. Я был далеко, уже почти подбегал с дубинкой к Уазику, но и то меня подхватило волной воздуха и впечатало в дверь «буханки», зажав спину механика.
Я оглянулся. Банши все еще у входа, вжалась в пол и закрыла голову руками, невредимая, но тоже обалдевшая, поднимает голову и осматривает результат своего труда. Как рыбка, хлопает губами, будто ей уши заложило.