Что будет дальше?
Шрифт:
Несмотря на то что все это время она была практически обнаженной и не исключала, что кто-то мог видеть, как она ходит в туалет, ей тем не менее нисколько не хотелось раздеваться догола. Вдобавок, помимо смущения, девушку беспокоило и нечто другое. Она боялась, что, сняв с себя нижнее белье, едва прикрывающее тело, она уже не сможет надеть его вновь: либо оно потеряется, либо его заберет мужчина — и в итоге останется абсолютно нагой.
«Как новорожденный младенец», — подумала Дженнифер.
В то же время она прекрасно понимала, что выбора у нее нет. Требования мужчины были вполне определенными.
Словно бы в подтверждение этому, он прорычал:
— Мы все ждем тебя, Номер Четыре.
Дженнифер
— Принимайся за дело! — скомандовал он.
Дженнифер наклонилась к тазу, пытаясь, насколько это возможно, прикрывать интимные места своего тела, намочила и намылила мочалку. Затем она выпрямилась и стала тщательно, не торопясь, мыться. Ступни. Ноги. Живот. Грудь. Подмышки. Лицо. Ее движения были осторожными: она боялась случайно сдвинуть повязку с глаз и старалась всячески демонстрировать свою покорность.
К удивлению девушки, прикосновение мыльной воды к ее коже доставляло ей наслаждение едва ли не эротического свойства. Начав мыться, буквально через несколько секунд она поняла, что никогда прежде не испытывала столь большого удовольствия от ощущения чистоты собственного тела. Комната, в которой она была заточена, цепь на ее шее, кровать — все это как будто исчезло. Вода словно бы растворила ее страхи и внезапно позволила ей почувствовать себя гораздо более раскованной, нежели прежде. Она прошлась мокрым полотенцем по грудям, промежности и бедрам. Ей казалось, будто кто-то ласкает ее. Что-то подобное в прошлом она испытывала всего лишь дважды: во время купания нагишом на мысу в начале лета, когда соленая волна накрывала ее всю полностью, с головой, и другой раз — в жаркий августовский полдень, когда она резвилась в прохладной речке с быстрым течением. Сейчас же она усиленно терла тело мочалкой, словно желая, подобно змее, избавиться от старой кожи и взамен обрести новую, сверкающую чистотой. Дженнифер понимала, что мужчина наблюдает за ней, но всякий раз, когда сознание этого факта грозило испортить ей удовольствие от мытья, она мысленно произносила одну и ту же фразу, словно мантру: «Пошел на хрен пошел на хрен пошел на хрен мудак вонючий». От этого ей становилось еще лучше.
Добравшись до плеч, она внезапно услышала:
— Нет, здесь не надо.
Дженнифер остановилась.
Мужчина продолжил спокойным, но требовательным тоном:
— У тебя в нижней части живота, почти в промежности, приклеено кое-что, напоминающее бактерицидный пластырь. Не трогай его.
Дженнифер нащупала на себе то, о чем говорил мужчина. Она кивнула.
— А волосы? — спросила она. Девушке очень хотелось вымыть голову.
— Как-нибудь в другой раз, — ответил мужчина.
Дженнифер продолжила гигиенические процедуры, периодически ополаскивая мочалку в тазу и вновь намыливая ее. Она умыла лицо и, несмотря на отвратительный вкус мыла, кончиком мочалки почистила зубы и десны. Везде, где только могла, она старалась помыть дважды.
— Заканчивай! — потребовал мужской голос. — Мочалку положи в таз. Возьми полотенце, вытрись насухо. Смени нижнее белье. Возвращайся в кровать.
Дженнифер послушно выполнила все, что ей приказали. Она обтерлась полотенцем из грубой хлопчатобумажной ткани, затем, подобно слепцу, ощупав руками кровать, нашла на ней трусы и лифчик и с усилием натянула
Она услышала, как кто-то поднял таз и чьи-то глухие шаги протопали в сторону двери.
В ту самую секунду на нее что-то нашло — она сама не поняла что. Может быть, проделанные упражнения сообщили свежий заряд энергии ее сердцу и мышцам, или это был прилив сил после еды, или же она просто почувствовала себя обновленной, приняв ванну, но внезапно она резким движением руки на миг приподняла с глаз повязку.
К тому моменту, когда Майкл забрал из комнаты таз с водой и, сняв с себя облегающее черное трико и шерстяную маску, скрывавшую его лицо от камер, вновь влез в свои потертые джинсы и вернулся к компьютерам в аппаратной, Линда уже яростно стучала пальцами по клавиатуре. На ней по-прежнему был помятый защитный комбинезон. Не отрывая взгляда от экрана и продолжая набирать что-то на клавиатуре, она воскликнула:
— Ты только взгляни! Интерактивная панель прямо дымится!
В окне, предназначенном для зрительских комментариев, каждую секунду появлялись новые сообщения, поступавшие со всех концов света. Выражения страсти, возбуждения, восторга сменяли друг друга. Зрителям понравилась голая Номер Четыре, они с удовольствием наблюдали за тем, как она выполняла физические упражнения, как с жадностью, подобно голодному зверю, поглощала пищу. Признания в любви сыпались одно за другим.
Многие желали бы знать о героине побольше. Зрители просили информации. Кто такая Номер Четыре? Откуда она? Каково ее прошлое?
Читая подобные сообщения, Майкл и Линда испытывали беспокойство. Они понимали, что между анонимностью и открытостью проходит тонкая грань и что им следует быть осторожными по отношению к просьбам неизвестных людей.
«Я чувствую, что она принадлежит мне…» — писал мужчина из Франции. Линда читала его сообщение через переводчик Google: «…как моя машина, мой дом или моя работа. Нам с Номером Четыре нужно лучше узнать друг друга. Она — моя».
«Больше крупных планов. Мы все хотим быть еще ближе к ней», — требовал клиент из Шри-Ланки.
Последняя просьба, как понял Майкл, относилась к технической стороне дела. Исполнить ее можно было довольно легко: сделать это позволяла любая камера в комнате Дженнифер. Но ему хватало прозорливости для того, чтобы понять, что словосочетание «крупный план» означало нечто большее, чем просто угол наведения камеры.
Майкл повернулся к Линде.
— По-моему, нам стоит подумать о том, как события будут развиваться дальше, — сказал он. — И видимо, черт возьми, мне придется внести в сценарий ряд корректив. — Майкл вновь взглянул на комментарии, поступающие на сервер бесконечным потоком. — Необходимо постоянно держать ситуацию под контролем, — продолжал он. — Все согласно сценарию. Строго по плану. Но чтобы они там думали, — Майкл указал на экран, — что все происходит само собой. Только мы всегда должны точно знать, что будет дальше.
Линда испытывала одновременно некоторую неуверенность и восторг. Она говорила неровным, порой сбивавшимся на визг голосом:
— Кажется, Номер Четыре — самый популярный объект из всех, что были у нас до сих пор. На ней мы можем сделать реальные деньги. Много денег. Но это опасно.
Майкл кивнул. Он коснулся руки Линды:
— Нужно соблюдать осторожность. Они хотят видеть и знать как можно больше. Но мы должны быть внимательны. — Он засмеялся, хотя в его словах не было ничего смешного. — Кто бы мог подумать, что похищение юной девушки способно… — Майкл задумался. — Не знаю, как выразиться точнее. Завораживать стольких людей? Это подходящее слово? Неужели же весь мир мечтает совратить шестнадцатилетнего подростка?