Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия
Шрифт:
Именно в этом смысле кризис может быть шансом для России. Не важно, что данная страна имеет сейчас проблемы или потенции, важно, идет она прямо к посткризисному миру либо тормозит, блуждает, пытается сохранить статус-кво, движется в противоположном направлении.
Слишком большая привязанность к настоящему скорее даже минус с точки зрения прорыва в будущее. И если нынешний мир – это скорее мир Америки, то логика подсказывает: Америка больше всех будет сопротивляться этому будущему и всеми силами будет сохранять настоящее. Первыми осуществив комплекс посткризисных идей, мы должны создать условия мирового лидерства России, повышения
Огромное количество экспертов говорит о необходимости модернизации России. Предполагается, что «мир будущего», «состояние Б», – это мир модерна. Допустим, так. Попытаемся сделать выводы из этого допущения и сгенерировать «мир будущего», исходя из принципов модерна. Но прежде чем попытаться обрисовать хотя бы вчерне этот мир будущего, посткризисный мир, мы должны понять: а чем собственно является мир настоящего? Каковы его истоки и как получилось, что мир пришел к тем проблемам, к которым пришел? Как возможно лидерство в нынешнем мире и как оно будет возможно в будущем?
Современность справедливо начинают отсчитывать с Нового Времени. Но почему это время вдруг стало «новым» и что собственно «нового» в этом Новом Времени?
Дело в том, что в западной философии, начиная с Нового Времени (прежде всего, с Декарта) происходит радикальное изменение в понимании «бытия», то есть в онтологии. Теперь бытие понимается как «представление», а не как «созданность», «тварность», как в Средние Века. «Представление» есть не представленность неких объектов или образов, а прежде всего, представление, принадлежащее тому, перед кем представление разворачивается, представление того, кто эти образы и объекты имеет.
Человек обращает внимание впервые за историю не на содержание познания, а на то, кто это содержание имеет. Представление наличествует у некого субъекта (в переводе с латинского – подлежащего), то есть некого господина сущего-в-целом. Все ставится перед ним, все разворачивается перед ним. «Я могу сомневаться во всем на свете, – говорит Декарт, – я не могу сомневаться только в том, что есть я сам, сомневающийся».
«Мыслю, следовательно, существую». Это радикальная революция. Ведь ранее полагали, что Абсолютная Истина находится где-то вне человека, человек может лишь стремиться к ней через познание или духовные, телесные и прочие практики. Теперь же ясно, что Абсолютное и Истина (понимаемые как «несомненное») совсем рядом, внутри человека.
Философская традиция Нового времени дает различные варианты субъекта (индивид у просветителей, «разум» у Канта, «Абсолютное Я» у Фихте, «Абсолютная Идея» у Гегеля, общество и передовой класс у Маркса, Сверхчеловек у Ницше и проч.). Не будем углубляться в философские различия. Важно то, что это приводит к радикальному изменению всей западной культуры. Отныне ничего не должно решаться без субъекта.
В религии раньше человек был ориентирован на Церковь и должен был спрашивать благословения и совета по каждому поводу. Оценка его поступков осуществлялась вынесенной во вне совестью в лице священника. Новое время означает снижение роли Церкви и личный выбор веры или неверия в Бога, а также выбор конфессии.
В искусстве это означает творение не по заданным образцам, а «гениальную интуицию» субъекта и его «самовыражение». Только теперь становятся возможными направления
В политике теперь невозможно, как ранее, терпеть то, что какой-то «наместник Бога» – монарх все за тебя решает. Невозможно терпеть привилегии дворян. Ничто без субъекта! Это означает конец вассальной зависимости и выборность всех органов власти (демократия). Тут исток всех революций Нового времени.
В экономике ранее человек был связан общиной, феодальной зависимостью, цеховой и корпоративной этикой и правилами. Эпоха субъекта означает конец феодальной зависимости и конкурирующие, а так же договорные отношения на рынке между свободными экономическими агентами. Без революции в философии и этого субъекта не было бы и современного рынка.
В философии это означает, что область метафизики (того, что находится над природой) перемещается из области божественного в область общественного, в область истории, политики. Собственно метафизика – это и есть общество. Оно сверх природы. Это все открывает область «политической онтологии». Философия, онтология теперь неизбежно становятся историчными и политичными.
Человек-субъект утверждает свою самость повсюду: он сам теперь выбирает себе не только Родину и проч., но время смерти, и даже выбирает себе пол (например, в современных концепциях эвтаназии и транссексуальности).
Но является ли каждый встречный уже сразу и субъектом? Можно ли считать субъектами представителей нецивилизованных народов и традиционных обществ, коль скоро они тоже обладают мышлением? Почему в прежние времена люди, будучи так же мыслящими, не были субъектами и не строили свою жизнь так, как предписывают законы Нового времени, то есть на основах рынка, демократии и проч.?
Философы отвечают, что субъектами все являлись потенциально, потому что не знали, что они субъекты и не волили свою субъективность как свою сущность, сознательно и радикально. Поэтому и в прежние времена были элементы рынка, демократии, культурного и технического новаторства, только случайным, а не закономерным образом. А теперь все поставлено на твердую основу: человек знает себя и сознательно хочет быть тем, что он есть. Различить же потенциального и реального субъекта очень просто. Картезианец Б. Спиноза так определяет субъекта: он есть «causa sui», «причина самого себя». Он не может быть ничем определен. Спиноза говорил об идеальном и совершенном субъекте, Боге, но в этом определении уже звучит позднее американское «self-made man», нам более понятное.
Позвольте, но ведь каждый человек определен, то есть ограничен множеством разных феноменов: своей физиологией, местом своего рождения, временем, исторической ситуацией, родителями, религией, традицией, культурой, половой принадлежностью, классовой принадлежностью, воспитанием, национальностью… Все это определилось ДО него и БЕЗ него, поэтому он не может быть «причиной» этих определений… Как же быть?
Всему этому объявляется решительный бой. Все это должно быть пересмотрено, переудостоверено субъектом. Если субъект считает что-то неразумным, он имеет право выбросить это на помойку истории. И даже если субъект что-то находит полезным для себя, то принятое им должно быть принято свободно, собственным выбором.