Что день грядущий нам готовил?
Шрифт:
Футурологи и писатели-фантасты, помогавшие убеждать нас, что в 2001 году люди полетят к Юпитеру под руководством спятившего компьютера по имени HAL [18] , не потрудились спросить мнения налогоплательщиков. В шестидесятые «человек с улицы», быть может, и восторгался видами земного шара из космоса, но он вовсе не желал, чтобы правительство швыряло деньги без счета просто ради удовлетворения его или собственного любопытства. И хотя после высадки на Луну космическая программа не умерла, она успела лишиться большей части волшебного ореола. Америка предпочла тратить свои миллиарды на земные нужды, а не выкармливать желторотые колонии в гнездах лунных кратеров.
18
Персонаж тетралогии Артура Кларка
«Бесконтактные» исследования глубокого космоса ведутся и сейчас, а вот сценарии, пытавшиеся следовать «Звездному пути», обанкротились в прямом смысле. Этого нельзя сказать о многих сюжетных ходах другого культового блокбастера: «Звездных войн». Полеты людей к границам Солнечной системы, возможно, и бессмысленны для экономики, но орбитальная космическая техника играет важную роль в современном хозяйстве: мобильные телефоны, системы компьютерной навигации и прогноз погоды — все это основано на спутниковой связи. Не менее важна она и для вооруженных сил. Сегодня земная орбита рассматривается как возможное поле битвы. Если вывести из строя большинство спутников у противника, рухнет вся его страна — для того и тратим миллиарды на вооружение, чтобы защитить свои спутники и в случае необходимости уничтожить чужие. Многие деятели в Пентагоне желают довести до конца строительство космического ядерного щита — программу СОИ, которая то пребывала в подготовительной стадии, то приостанавливалась, то возобновлялась после президентства Рейгана. Но с такими приоритетами можно заполучить совсем «не то кино»: звездные войны вместо звездного пути.
В 1926 году профессор Университета Кларка в Вустере Роберт Годдард запустил первую в мире жидкостную ракету — неуклюжую конструкцию, по виду смахивавшую на кофейник с конусом сверху и огромной металлической треногой, приваренной к дну. Это скромное устройство, не превышавшее шести метров в высоту, проложило путь к будущим полетам всей ракетной техники, от ядерных межконтинентальных баллистических ракет и лунного «Сатурна-5» до современных космических челноков.
В те времена, однако, Годдард, скромно говоря, сходил за чудака. Никто — во всяком случае, в отечестве пророка — не придавал значения его неказистой машине.
Вооруженные силы США, сегодня имеющие в своих арсеналах тысячи ядерных боеголовок, не проявили ни капли любопытства. Говорите, мечта открыть человечеству дорогу в космос? Большинство специалистов решило, что профессор помешался на романах Жюля Верна (он и впрямь был поклонником этого писателя).
Мастерить ракеты люди начали за много веков до того, как Годдард запустил свое изделие в небеса Новой Англии. Китайцы первыми научились устраивать фейерверки, поджигая смесь древесного угля, серы и других веществ, которую потом на большинстве европейских языков назовут просто «пылью», — то есть черный порох [19] . Но те ракеты еще мало отличались от нынешних игрушек китайского производства, развлекающих праздничные толпы по всему миру. Новаторство Годдарда заключалось в выборе горючего. В отличие от обычных шутих и петард, в его ракете использовались жидкое топливо и такой же жидкий окислитель. У этого решения два преимущества: во-первых, жидкостная ракета имеет большую мощность; во-вторых, топливо благодаря окислителю может гореть в безвоздушном пространстве.
19
В английском языке «порох» обозначается словом powder,«пыль, порошок». То же в немецком — Pulver,французском — poudreи так далее. В русском языке «порох» имеет тот же корень, что слова «прах», «пороша», — иначе говоря, это опять-таки «пыль». (Прим. ред.)
Вновь и вновь профессор пытался заинтересовать военных своим детищем, но генералы и адмиралы непоколебимо стояли на том, что ракеты годны только для салюта в День независимости. Лишь в одной стране изобретение приняли всерьез. Германия оценила открытие Годдарда и, использовав его разработки как отправную точку, развернула государственную программу ракетостроения. Это оказалось губительным для мирного населения во время Второй мировой войны, когда ракеты «Фау-2», заряженные мощной взрывчаткой, разрушали Лондон, убивая сотни людей. Оружие, над которым американская армия потешалась в двадцатые годы, очень скоро обратилось против ее главного союзника. Впрочем, она же по прихоти истории «посмеялась последней»: многим ученым и инженерам, работавшим над «Фау-2», пришлось в итоге проигранной войны отправиться в Штаты, чтобы там развивать уже американскую ракетную технику. И у истоков космической программы США стояли в основном специалисты немецкого происхождения.
А пока что Годдард если и привлекал внимание сограждан к своей персоне, то сводилось оно целиком к издевкам: преподавателя физики публично обвинили сразу в невежестве и в научной нечестности. В 1920 году редакционная статья «Нью-Йорк таймс», согласившись, что ракеты способны подниматься на большую высоту, объявила: никакой двигатель физически не сможет работать вне пределов земной атмосферы. «Профессор Годдард, уютно пристроившись на своей кафедре в Университете Кларка, словно не ведает ни сном ни духом о законе действия и противодействия, а равно о необходимости иметь что-нибудь поплотнее вакуума, дабы этот закон выполнялся… Но он, конечно же, только прикидывается неучем, запамятовавшим курс физики, который проходят в средней школе». (В 1969 году журнал «Таймс» обнародовал столь же нашумевший «акт раскаяния», исправив промашку коллег в давнишней передовице, — через несколько дней после высадки астронавтов на Луну, куда их доставила именно такая ракета, как предсказывал Годдард.)
К началу 1950-х годов были построены большие ракеты, летающие в безвоздушном пространстве; это убедило многих, что до воплощения мечты о полетах в космос и даже на Луну остается совсем чуть-чуть. Но и скептики не переводились. В 1957 году пионер радиоэлектроники Ли де Форест назвал полет на Луну дикими бреднями: «Я берусь утверждать, что такого путешествия человек не совершит никогда, невзирая на любые мыслимые достижения в будущем» [20] . Другие «закрывали вопрос» еще лаконичнее. «Полеты в космос — полная чушь», — провозгласил сэр Ричард Вулли, занявший в 1956 году пост королевского астронома — директора Гринвичской обсерватории.
20
Большинство источников относят это высказывание Л. де Фореста к 1926–1927 годам (приурочивая как раз к дебатам о ракете Годдарда). Не исключено, однако, что и 30 лет спустя прославленный инженер, которому исполнилось уже 74, мог продолжать стоять на своем.
Но даже многие из тех, кто признавал осуществимость космических полетов, недооценили быстроту, с которой это произойдет. В середине пятидесятых конструктор метеозондов из Миннеаполиса Отто Винцен предсказывал, что люди отправятся в космос не раньше 1985 года (русский космонавт Юрий Гагарин совершил свой исторический полет в 1961-м). В те же годы физик Арчибальд Лоу предположил, что человек ступит на Луну лишь в будущем столетии: «В распоряжении Колумба был многовековой опыт морской навигации. Мы же не знаем о навигации в космосе ровным счетом ничего, да и о том, что находится в сорока километрах над земной поверхностью, почти не имеем понятия».
Всего через несколько лет, когда Советы и Америка отправили десятки космонавтов на низкую околоземную орбиту и, наконец, на Луну, Лоу, Вулли и остальным скептикам пришлось признать свою неправоту. В итоге все шестидесятые годы преобладало убеждение, что лунная экспедиция станет лишь первым и самым скромным из грядущих путешествий в космос.
Слова Кеннеди о лунной экспедиции воодушевили страну. Но когда больше сорока лет спустя Джордж Буш объявил, что НАСА намерено послать людей на Марс, Америка в ответ лишь пожала плечами. За минувшее время пилотируемые космические полеты перекочевали из разряда приоритетных национальных идей куда-то в самый низ списка.
Люди шестидесятых были бы озадачены, узнав, что мы не только до сих пор не побывали в иных мирах, но даже не приблизились сколько-нибудь к этой цели. После прекращения программы «Аполлон» в начале 1970-х ни один землянин больше не ступал на другое небесное тело. По правде говоря, сегодня многие эксперты вообще серьезно сомневаются в целесообразности пилотируемых полетов в межпланетном пространстве. Даже в шестидесятые годы хитроумная автоматика неплохо справлялась с изучением внеземных областей Солнечной системы, а сегодня ее исследовательские возможности серьезно возросли. В этом смысле всё, что под силу живому астронавту, робот может выполнить еще лучше, а главное, дешевле.