Что это за игра?

Доусон Дженнифер

– Да как же ты научишься играть хорошо, если все время просиживаешь задницу за этими своими видеоиграми? – с досадой спросил отец.

Джеймс понимал добрые намерения дяди. У Деклана лишний вес, он мало двигается и, наверное, ест только нездоровую пищу. Вдобавок у него было бледное лицо завзятого геймера. По логике отца Деклана, спортивные игры были способом заставить сына двигаться. К Джеймсу, пока он рос, применяли точно такую же тактику тысячу раз. Но одну вещь дядя Питер не понимал и не мог понять, учитывая, что в школе он был капитаном

футбольной команды: подобные высказывания только сделают его сына еще более неуверенным и неловким. Чем больше Деклана станут заставлять, тем меньше ему будет хотеться играть во что бы то ни было. Что еще хуже – это опустит его самооценку ниже плинтуса.

Джеймс не мог промолчать. Он толкнул младшего кузена плечом.

– По мне лучше умереть, чем играть в баскетбол. Никогда не видел смысла в этой беготне по полю только затем, чтобы забросить мяч в какое-то маленькое колечко.

Лицо Деклана озарилось облегчением и благодарностью, но через мгновение на него снова набежала тень, потому что его отец сказал:

– Ну да, но посмотри на Джеймса. Когда-то он был точно таким же, как ты. Учись у него.

– С ним все в порядке, – проговорил Джеймс ровным тоном.

Он считал, что стыдить мальчишку не стоит, это ничуть не улучшит дело. Будь Питер умнее, он сделал бы то, что делал Джеймс. Он по меньшей мере раз в месяц брал Деклана куда-нибудь с собой и вовлекал его в активные занятия, которые, он точно знал, мальчишке понравятся. Он не заставлял Деклана участвовать в спортивных играх, которые тот терпеть не мог, и Деклан ни разу не проявил недовольство тем, что ему приходится нагружать мускулы. Но Питер упорствовал:

– Я всего лишь хочу сказать, что если ты немного поиграешь в баскетбол, это тебя не убьет.

Джеймс стиснул зубы.

– Извините, что вмешиваюсь, – раздался за спиной Питера голос Грейси с отчетливыми мурлыкающими нотками, означавшими, что она собирается кем-то манипулировать. – Но Деклан обещал мне показать, как играть в «Хало». – Она улыбнулась Питеру такой сияющей улыбкой, что глаза слепило. – Вы ведь не против?

Джеймс готов был расцеловать ее на месте, и расцеловал бы, если бы не знал, что за это она ему выцарапает глаза.

Взгляд Питера упал на грудь Грейси, натягивающую ткань топа, и он откашлялся.

– Э-э… нет, конечно нет.

Грейси усмехнулась Деклану.

– На меня баскетбол тоже нагоняет скуку. В смысле, я бы с большим удовольствием постреляла в разные штуки из снайперской винтовки, а ты?

Деклан тоже усмехнулся, его лицо выражало искреннее обожание. Грейси выпятила нижнюю губу и захлопала ресницами, подняв глаза на дядю Питера. Он выглядел совершенно ошеломленным.

– Надеюсь, вы не против, а то я застряла на тридцатом уровне, кажется, на целую вечность. Деклан обещал мне помочь перейти на другой уровень.

Джеймс покачал головой, не в силах сдержать улыбку. В эту секунду он бы сделал для Грейси все что угодно. Благодаря ей мальчишка, самооценка которого отчаянно нуждалась в подпитке,

почувствовал себя как бог.

– Конечно, сынок, иди.

Питер ушел, перед этим бросив на Грейси долгий озадаченный взгляд.

Деклан вскочил и махнул девушке рукой.

– Пошли, Грейси!

Джеймс показал на заднюю дверь.

– Иди, включай игру, она придет через минуту.

Деклан побежал в дом с неожиданной скоростью. Вероятно, в эту короткую минуту он потратил больше энергии, чем за весь день. Когда за ним закрылась дверь, Джеймс повернулся к Грейси, встал и спустился на несколько ступенек, чтобы оказаться на ее уровне.

– Спасибо.

Она заморгала, на щеках выступили розоватые пятна.

– Мне показалось, что ты вот-вот выйдешь из себя.

– Так оно и было.

Джеймса удивило, что она это заметила. Но потом он вспомнил утверждение Деклана, что она за ним наблюдала. Вопрос в том, почему она это делает. Замышляет его убить?

Грейси улыбнулась. Не той улыбкой сексуальной кошечки, которую она пустила в ход, чтобы отвлечь Питера, а настоящей улыбкой.

– Я подумала, что, может, мне стоит прийти на выручку. Вчера вечером ты уже разозлился, нельзя же, чтобы ты два дня подряд приходил в ярость.

Джеймс прищурился, пытаясь понять, что же происходит в ее голове.

– Вчера вечером случился небольшой промах.

Грейси склонила голову набок и глотнула.

– Кажется, я пробуждаю в тебе самое худшее.

Их разговор был полон скрытого напряжения. Между ними что-то изменилось, но Джеймс не знал, к добру ли это. Внешне они сегодня были друг с другом более любезны, чем когда-либо за все время их знакомства. Но под этим чувствовалось едва ощутимое осознание, которого раньше не было. Или, может быть, они слишком привыкли обмениваться колкостями, что самое большее, на что можно надеяться, это вот такая неловкость.

Глядя широко раскрытыми голубыми глазами, Грейси прикусила нижнюю губу и зажала ее между зубами. Воображение тут же нарисовало Джеймсу картину, как она стоит перед ним на коленях и смотрит на него снизу вверх. Он стиснул зубы, пытаясь прогнать грязные мысли. Потом сказал, тщательно следя за своим тоном:

– Мне об этом ничего не известно.

Грейси быстро вдохнула, потом показала на дверь черного хода.

– Мне надо идти.

Джеймс всмотрелся в ее лицо, но ничего не смог по нему прочесть. Он кивнул.

– Конечно, иди. Еще раз спасибо.

– Пожалуйста.

Ни один из них не двинулся с места. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Воздух между ними стал густым от напряжения.

Грейси прочистила горло.

– Гм… увидимся.

Ему хотелось надавить на нее, спросить, о чем она думает, но он этого не сделал. Возможно, позже, после того как у него будет время подумать.

– Да. То есть увидимся позже.

– Верно, – сказала Грейси и повернулась, чтобы уйти в дом. Когда она поставила ногу на вторую ступеньку, Джеймс ее окликнул: