Что-нибудь светлое… Компиляция
Шрифт:
— Частицы вступают в реакции, фотоны излучаются и поглощаются, — назидательным тоном произнес он, воображая, что этим очевидным утверждением разбивает ее аргумент напрочь.
— Конечно! Но связь сохраняется — теперь между другими частицами! Энергия ведь не исчезает никуда, превращаясь из кинетической в химическую или тепловую, верно? Может, существует закон сохранения связи, такой же всеобщий, как закон сохранения энергии в замкнутых системах?
— Скорость света… — начал он.
— Скорость света ни при чем! — воскликнула она. — Информация не передается, электрон под твоей кожей ничего
— Ты говорила о чайке, — напомнил он и вздохнул. — У тебя скачут мысли, ты стала рассеяна…
— Нет! Чайка — результат эволюции. Камень на столе Тете, паровоз под елкой — помнишь? — тоже результаты эволюции. Эволюции в квантовом мире. Эволюции квантов и частиц, разнесенных так далеко в пространстве-времени, что никто пока не подумал… а ты и думать не хочешь, ты вообще решил, что квантовая физика — математическая фикция…
— Конечно, — пробормотал он так, чтобы она не услышала.
Она не услышала. Почувствовала.
— Паровоз под елкой, — сказала она, — результат эволюции, да. Электрон с Земли, атом железа из звезды Барнарда, еще один атом из туманности «Конская голова», фотон из той красивой туманности, что значится в каталоге Мессье под номером пятьдесят семь… Связанные друг с другом в те еще времена, когда первоатом взорвался, эти частицы миллионы лет… миллиарды… искали новые связи друг с другом, эти связи возникали и переходили к другим частицам и квантам… в том мире, о котором твои коллеги ничего не знают, а ты и знать не хочешь. И как однажды из неорганической материи возникла жизнь в океане, так и из этих частиц и квантов время от времени возникает нечто упорядоченное… причудливый камень, кусок металла, похожий на человеческий глаз…
— Паровоз, — насмешливо дополнил он, подмигнув ей, как бывало, когда много лет назад какая-нибудь ее мысль представлялась ему не то чтобы глупой, но, с точки зрения физики, смешной.
— Конечно, — кивнула она. — И паровоз. Потому что в квантовом мире любой процесс заканчивается…
Она замолчала, ожидая, что он продолжит фразу. Он всегда продолжал ее мысль, когда понимал принцип рассуждения.
Он молчал, смотрел на нее с любопытством, смешанным с осуждением.
— Наблюдением, — вздохнула она. — Наблюдением он заканчивается.
— Ах! — патетически воскликнул он, взмахнув руками. — Конечно. Узнаю голос Эрвина. Если никто не смотрит на обезьянку, то она занимается сразу всем, что физически возможно: спит, ест банан, прыгает на ветке, чешется, дерется… Только когда мы на нее бросаем взгляд, она прекращает все дела, кроме одного, и мы видим обезьянку, жующую банан. Вот потому квантовая физика не отражает реальности! Реальность одна, а решений уравнения состояния множество!
— Твоя мысль, — осуждающе сказала она, — мчится быстрее того паровоза, который…
— Естественно! Эволюция на квантовом уровне? Электрон в моей коже и фотон в галактике Андромеды? Никогда не слышал более нелепого…
— Паровоз под елкой Тете…
— Ты сама его туда положила! Признайся. Сейчас можешь это сделать — столько лет прошло.
— Камень, похожий на птицу, на его подушке… Пятно на скатерти, возникшее, когда ты
— Никогда не слышал большей… — пробормотал он и не закончил фразу, не хотел ее обижать, не хотел произносить слово, которое она всегда ненавидела.
— Чепухи, — закончила за него она. — Конечно. Но ты не станешь утверждать, что ничего этого не было: паровоза под елкой, камешков в руке Тете, второй пары очков…
— Паровоз купила ты, — упрямо произнес он. — Камни… Ну, знаешь, способность нашего Тете таскать домой всякую всячину известна тебе не хуже, чем мне. Он и сейчас, повзрослев, не избавился от этой привычки? Послушай, — сказал он, помолчав, — я понимаю, ты всегда хотела… то есть, у тебя всегда были свои соображения, которыми я, по твоему мнению, пренебрегал… но это не так, ты знаешь…
— Знаю, — с горечью сказала она. — Потому ты предпочел мне Эльзу. Она не…
— Оставим это, — прервал он. — Квантовая эволюция, говоришь ты? Предположим. Наблюдение, завершающее этот странный процесс? Допустим. Как видишь, я сегодня готов принять любые твои… э-э… идеи. И результат такой эволюции: камни Тете, паровоз под елкой? Если бы никто под елку не заглянул, паровоза там не было бы?
— Если бы Тете не хотел эту игрушку… Если бы в его мозгу кванты и частицы не завершили этот эволюционный процесс…
— Извини, — сказал он, бросив взгляд на часы, поднявшись и отряхнув с колен невидимые ему самому пылинки. — Мне пора на вокзал.
— Знаешь, — добавил он, помогая ей подняться и впервые за много лет обняв ее располневшую талию, — наш разговор многое мне дал сегодня. Не то, на что ты, видимо, рассчитывала, но я подумаю. Проводить тебя?
Он надеялся на отрицательный ответ и получил его. Она покачала головой и забрала его руку со своей талии.
— Если ты так уверена в существовании квантовой эволюции и в том, что заканчивает этот процесс наблюдение, — сказал он с легкой насмешкой, — то почему тебе не сотворить такой же камень, что таскал домой Тете? Прямо здесь. Чтобы я увидел: ты не принесла камень с собой в кармашке этого широкого платья. Ну, попробуй! В физике, ты знаешь, все решает эксперимент. Наблюдение, да. Мало кто верил в общую относительность, пока сэр Эддингтон…
— Передай Эльзе привет, — сказала она и отвернулась, чтобы он не заметил слезинки в уголках ее глаз.
— Прощай, Иохонесль, — сказала она, подав ему руку и отняв сразу, как только он коснулся ее пальцев.
— Прощай, Доксерль.
Давно забытые прозвища, которыми они называли друг друга… когда же… почти тридцать лет назад.
Они разошлись в разные стороны и ни разу не обернулись. Оба прекрасно понимали, что больше никогда не увидятся.
Милева вздохнула и пошла вдоль берега. Навстречу ей шел бомж… или профессор? Поравнявшись с ней, он приподнял шляпу, тряхнул седой гривой, улыбнулся и сказал: