Что-то похожее на зиму

Белл Джей

– Эй, мам, - произнёс Тим, подходя к ней сзади.
– Вкусно пахнет!

Элла улыбнулась и продолжила петь. Она всегда становилась такой, когда готовила Мексиканскую еду, вид и запах снова уносили её обратно домой. Может быть, поэтому она всегда готовила слишком много.

– Помнишь друга, с которым я иду в кино? Ну, он пришёл пораньше и не ел.

Его мать перестала петь.

– Я всё говорю ему, какая на вкус настоящая мексиканская еда, и как она отличается от здешней техасско-мексиканской кухни, так что я подумал, может

быть, он мог бы остаться?

– Почему ты никогда не приводишь на ужин свою девушку?

У Тима всё внутри оборвалось.

– Потому что она ест как птичка. Так что ты думаешь?

Мгновение его мать молчала.

– Пожалуйста?

Элла опустила в масло ещё несколько перцев.

– Поставь на стол ещё одну тарелку.

– Спасибо!

Он поцеловал её в щёку и побежал обратно к входной двери, теперь нервничая в два раза больше. Бену, казалось, тоже не было комфортно. Он смотрел на лестницу, по которой пробирался так много раз по ночам, но когда увидел Тима, на его губах появилась лёгкая улыбка.

– Как всё прошло?

– Всё хорошо. Надеюсь, ты голоден.

– Изголодался!

Тим сделал глубокий вдох.

– Слушай, я тут думал. В этот раз просто дай им узнать тебя. Не разыгрывай карту гея. Не сегодня.

– Тим...

– Как-нибудь в другой раз, ладно?

Выражение лица Бена было мрачным, но он кивнул. Узел в животе Тима слегка расслабился. Затем он вспомнил, что должен поставить на стол лишнюю тарелку. Этим он и занимался, когда в столовую вошёл его отец, а через секунду и мать, которая несла перцы.

– Мам, пап, это мой друг Бен.

Брови его отца нахмурились.

– Он остаётся на ужин, - объяснила Элла.
– Гордито, принеси с кухни рис. Твой друг может принести салат.

– Видишь?
– произнёс Бен, когда они оказались на кухне.
– Я уже часть семьи.

Тим не смеялся. Уже было слишком поздно отступать? Они не могли выскользнуть за заднюю дверь и исчезнуть? Атмосфера за столом казалась напряжённой, когда они вернулись и сели. Тим был уверен, что на этот раз Бен встретил достойного соперника. По крайней мере, Бен был готов. Тим натренировал его как мог, начиная с того, как их семья произносит молитву. Без каких-либо подсказок Бен опустил голову, прежде чем потянуться за едой, беспроблемно произнося слова вместе с его семьёй.

– И спасибо Уаймэнам за то, что они оказались достаточно добры, чтобы поделиться этой едой со мной, - добавил в конце Бен.

Тим взглянул на своих родителей. Его мать казалась довольной или развеселённой, но его отец смотрел со стойким недоумением. Тим помог своей маме разложить еду. Бен разыграл большое представление, как хороша еда на вкус, произнеся длинную речь о том, как он интересуется мексиканской культурой, и как готовил школьный доклад о Мехико, откуда - сюрприз!
– просто случайно была родом мать Тима. Для Тима всё это звучало фальшиво, но его мать смеялась во всех правильных моментах и, казалось,

ей искренне льстил его интерес.

Тим был уверен, что они обречены, когда Бен начал разговаривать о спорте с его отцом, но всё пошло даже лучше. Бен разговорил Томаса о "Канзас-Сити Чифс" - умный шаг, так как это значило, что по большей части Бен слушал и кивал. Тим перестал ждать конца света и сосредоточился на том, чтобы наесться. Правда, это было мило. Обычно, когда Тим ел со своими родителями, они по большей части разговаривали друг с другом. Теперь, когда Бен играл посредника, к ним относились как к парам, которые его родители развлекали время от времени.

– Так приятно наконец познакомиться с одним из друзей Тима, - сказала его мама.
– Он так оберегал свою социальную жизнь с тех пор, как мы переехали из Канзаса.

– Не оберегал, - ответил Тим.
– Мне просто нравится гулять, а не сидеть дома. Я слишком стар для ночёвок, знаешь ли.

Губы Бена дёрнулись от веселья, но он скрыл улыбку, слава богу. Они здесь не в игрушки играли!

Его мать повернулась к Бену.

– Ты знаешь других его друзей? Его девушку?
– спросила миссис Уаймэн.

Тим чуть не подавился. Он не подумал дать указания Бену по этому поводу. Романтика была страстью его матери. Своего мужа она любила больше всего, больше него, так что одним аспектом мира Тима, которым она всегда интересовалась, была его личная жизнь. Если у него не было девушки, она была одержима этим, так что было легче соврать и сказать, что у него она есть.

– Конечно, он знает Кристу!

Бен не стал медлить, даже если его голос был натянутым.

– Она и, правда, симпатичная. И популярная.

Мать Тима была довольна.

– А что насчёт тебя? У такого белокурого мальчика, как ты, должно быть, тоже симпатичная девушка.

– Ну, на самом деле...

У Бена на лице было такое выражение, что Тим пнул его ногу под столом. Их глаза встретились на долю секунды. "Криста?
– говорил этот взгляд.
– За это я им расскажу". И для пущей убедительности Бен пнул его в ответ.

– У меня есть парень.

Слова вылетели. Бесповоротно. Бен произнёс их и не мог забрать назад. Его мать казалась озадаченной, может быть, думала, не подвёл ли её практически идеальный английский. Его отец несколько раз прочистил горло, будто проглотил жука.

– Он действительно замечательный, - продолжал Бен.
– И ходит с нами в одну школу.

Тим был уверен, что Бен выдаст его родителям, прямо здесь и сейчас. Но затем Бен начал говорить о мексиканской кухне, будто бомба, которую он обрушил, была не более чем праздной болтовнёй. А Бен продолжал говорить, бросаясь темами, за которые его родители цеплялись, потому что так им было намного удобнее. К концу обеда всего этого будто и не было.

– Если бы я знала, что зайдёт один из друзей Гордито, - сказала его мать, - я бы приготовила tres leches.