Что-то похожее на зиму
Шрифт:
– Доброе утро, – пробормотал Тим.
– Доброе!
– Как ты себя чувствуешь?
На мгновение улыбка померкла. Они ещё не совсем оставили трудности позади.
– Намного лучше, когда я могу вспомнить, чем мы занимались.
– Приму это за комплимент. Готов ко второму раунду?
Но гудок оборвал их планы.
– Очередной день сбора средств, – со вздохом произнёс Тим. – Эй, может быть, Квентин даст нам выходной, как только увидит, с чем мы вернулись.
Они чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы принять душ, – раздельно, к разочарованию Тима – прежде чем
– Как вы справились?
– Сам посмотри.
Тим протянул ему конверт. Квентин пролистывал чеки один за другим, бормоча после каждой прочитанной цифры. Затем он дошёл до чека Эрика, который Тим намеренно положил последним.
– Мать моя женщина!
Тим усмехнулся.
– Я знаю, офигеть, да? Довольно мило!
– И это от педика! Что ты сделал, отсосал у него?
Лицо Тима осунулось.
– Чувак. Это не смешно.
Квентин пожал плечами, по-прежнему с сияющим видом глядя на чек.
– Я шучу. Я знаю, ты не сосал у этого старого хрыча.
Тим чувствовал, как нарастает жар.
– Эрик – брат. Ты не должен так о нём говорить.
Квентин неохотно оторвал взгляд от всех этих нолей.
– Он не брат. Ты знаешь, что он сделал?
– Мне всё равно, – сказал Тим.
– Что ж, я тебе расскажу, – произнёс Квентин достаточно громко, чтобы услышали все. – Эрик Конрой когда-то был братом, пока его не поймали за тем, как он отсасывает претендентам на вступление в братство. Он воспользовался своим статусом, чтобы отсосать у большинства из них, пока его не поймали.
– Брехня!
Квентин нахмурился.
– Ты называешь меня лжецом, Уаймэн?
– Я говорю, что история не вяжется. Эрик отсасывал куче натуралов против их воли? Как это работает? Если бы какой-то парень сунул твой член себе в рот, у тебя бы встал?
– Рот есть рот, – с гоготом выкрикнул один из братьев.
– Только надень на педика парик, – сказал другой. – Или бумажный пакет с дыркой.
Тим игнорировал их, по-прежнему удерживая взгляд Квентина.
– Ну, у тебя бы встал?
– Нет, чёрт возьми! – рыкнул Квентин.
– Вот видишь. История – брехня, так что прекрати сплетничать о нём.
С красным лицом Квентин долго и непреклонно смотрел на Тима, прежде чем заговорил.
– Тебе везёт, что я твой старший. Теперь возвращайся к делу и закончи список.
– Ладно.
– Эй, – позвал его Квентин.
Тим обернулся.
– Да?
– Хорошо сработано с деньгами гомосека.
Тим покачал головой и ушёл, хор смеха заглушился шумом в его ушах. Что за придурок! Хуже всего было то, что Квентин мог бы быть таким крутым. Он помогал Тиму, вел себя как его старший. Это означало, что он поддерживал Тима, своего младшего, помогал пройти через всё и избежать трудностей, в которые попадали новенькие. Квентин делал это по большей части из-за того, что Тим был перспективным, но вообще он мог быть понимающим парнем. Кроме тех случаев, когда дело доходило до такого. Тим хотел верить, что Квентин озлобился на Эрика только из-за того, что его вышвырнули,
Квентин виделся с Эриком всего раз и видел, каким мужчина был милым, и это злило Тима ещё больше. Он не мог терпеть невежество. Не с тех пор, как встретил Бена. Что, если бы прямо сейчас Квентин говорил о Бене? Или о Трэвисе, который всё слышал и, без сомнений, распсиховался.
Тим поспешил обратно в их комнату, которая была пустой, затем проверил остальной дом. Только когда Тим вышел во двор, он заметил Трэвиса, который с угрюмым видом сидел на обочине.
– Люди не думают что говорят, – сказал Тим, становясь за ним. – Прими это как должное.
Трэвис не ответил.
Терпение Тима заканчивалось, он ушёл за машиной. Затем отвёз Трэвиса позавтракать, но не пытался завязать разговор. Столики вокруг них были заняты родителями и детьми. Трэвис зациклился на этих семьях, будто его будущее взывало к нему.
С этих пор день пошёл вниз по наклонной. В каждом доме, который они посетили, на стенах висели семейные фотографии. Жёны приносили напитки, пока мужья болтали с ними о старых добрых днях. Звуки играющих на заднем плане детей только добавляли яркости семейному очагу.
Хуже времени и подобрать было нельзя. Как раз когда Трэвис начал меняться, появился весь этот дурацкий сбор средств и всё испортил. Эрик, Квентин – всё это ухудшало настроение Тима с течением дня. Когда они наконец закончили навещать выпускников, эта злость нашла мишень.
Квентин.
Он мог с благодарностью принять пожертвование Эрика. Этот парень, несмотря на то, что его выкинули из братства и относились к нему как к клоуну, всё равно отдал им бессчётное количество денег. А Квентин стоял перед всеми и молол чушь. Тим не собирался спускать им это с рук.
Как только они вернулись в дом братства, Трэвис куда-то ускользнул, в то время как Тим ненадолго появился на вечеринке, чтобы показать другим братьям, что всё круто. Он даже был дружелюбным с Квентином, отдавая ему собранные за день чеки и спрашивая, как справились остальные. Затем Тим сделал себе сэндвич и съел его в общей комнате, продолжая наблюдать, пока Квентин не понёс конверты наверх.
Это всё, что ему нужно было знать. У Квентина была единственная спальня на первом этаже – огромное пространство в углу здания. Он не хранил чеки там. Они оставались в кабинете на втором этаже. Тим сидел, смотрел фильм и ждал, пока большинство других парней не пошли за выпивкой или на свидания. Затем он пошёл наверх.
Дверь в кабинет была заперта, но дверные ручки были такими дешёвыми, что их можно было открыть, вставив в отверстие скрепку. Братья доверяли друг другу, такая неубедительная предосторожность была только для того, чтобы обезопаситься от недоброжелателей. Тим открыл замок и проскользнул в кабинет, закрывая за собой дверь. Мест для поиска было не много. Помимо компьютера и стола, кабинет был оборудован шкафчиками с документами. Первым делом Тим обыскал их, найдя отдел, подписанный текущим годом. Вскоре у него в руках была кипа чеков, но он только пролистал их, пока не нашёл чек Эрика. Затем он сложил его и засунул в задний карман.