Что-то похожее на зиму
Шрифт:
Тим издал несколько обезьяньих звуков, чтобы показать, насколько сильно влюблён. Эрик рассмеялся.
– В следующий раз, когда я запланирую романтический побег, – сказал Тим, – я возьму с собой тебя. Забудь дурацких мальчишек из братства.
Ему было всё равно, как Эрик это воспримет. Он даже не был уверен, что имел в виду. Тим только знал, что в его жизни был человек, с которым больше всего стоило проводить время, что он и намеревался делать.
– Я польщён, – сказал Эрик, комично обмахиваясь своей газетой, будто перегрелся. – Если ты настаиваешь
Тим усмехнулся ему.
– Идёт.
Доктор настоял на том, чтобы оставить Тима ещё на день, болтая об аспирационной пневмонии и приёме антибиотиков внутривенно, чтобы заглушить любые протесты. Оказывается, Тим надышался каких-то отвратительных веществ во время аварии – возможно, грязи и крови, которые забили и его нос – и ему повезло, что он не заразил лёгкие и не утопил их в гное. Чтобы не страдать от больших тошнотворных подробностей, Тим согласился на лечение.
Вскоре Тиму стало до безумия скучно, особенно после того, как Эрик остался на ночь в коттедже. Телевидение – единственное отвлечение Тима, превращало его разум в суп, когда Эрик вернулся с майларовым шариком, привязанным к игрушечному медведю.
– Это неловко, – сказал Тим, хмурясь на медведя, но втайне полюбив его. Он просто не мог представить, как принесёт его обратно в дом братства.
– Ну, может быть, это тебе понравится больше. – Эрик протянул ему книгу о японских спортивных машинах. – Я и себе купил кое-что почитать.
– Ты не должен торчать здесь весь день, – сказал Тим, втайне надеясь, что он останется.
– Что ещё мне делать? – Эрик устроился на стуле рядом с его кроватью. – Я уже прибрался в коттедже. Жаль лазанью.
– Трэвис, – произнёс Тим, счастливый перекинуть вину. – Прости, что её пришлось выбросить.
– Не проблема. Я говорил с Робертом, хозяином коттеджа, и рассказал ему о снегоходе. Как думаешь, ты можешь приблизительно сказать, где его оставил?
– Вроде того. – Лицо Тима покраснело. – Я за всё заплачу. У меня ещё осталось немного денег Марчелло.
– Всё будет в порядке, – сказал Эрик.
– Сколько стоит снегоход?
– О, думаю, около восьми тысяч.
Тим позволил своей голове упасть обратно на подушку.
– Думаешь, я всё ещё смогу позировать с большим уродливым шрамом на руке?
Эрик усмехнулся.
– Надеюсь, нет. Одного раза было достаточно.
– И то правда.
Они немного поболтали, Тим был счастлив найти понимающего слушателя. Затем они расположились рядом, как старая женатая пара, и вместе читали. Тим листал свою книгу, но его глаза продолжали возвращаться к обложке книги Эрика. На картине спереди была изображена женщина, сидящая на кровати и глядящая в окно. Предмет изучения был не самым интересным, но то, как дневной свет проникал в комнату, делало всё исключительным.
– Что это? – спросил Тим,
– Эдвард Хоппер, – ответил Эрик. – Ты, наверное, знаешь...
– Картина «Кафе», да. Эта мне никогда особо не нравилась, но картина на обложке... Можно посмотреть?
Эрик протянул ему книгу, терпеливо ожидая, пока Тим смотрел. Внутри было больше таких картин, как на обложке – простых, ясных и практически всегда с участием света, заливающего стену или давящего на ночную тьму. Тим потерялся в этой книге, смутившись, когда, наконец, вернулся и обнаружил, что Эрик по-прежнему наблюдает за ним.
– Он хорош, да?
Тим рассмеялся.
– Он великолепен!
– Мне бы хотелось заполучить одну из его картин, – мечтательно произнёс Эрик.
– Почему у тебя её нет?
– Потому что они стоят чуточку больше, чем твой обычный снегоход, – подмигнул Эрик. – Тебе действительно нравится искусство, да? Ты когда-нибудь пробовал?
– Рисовать? – Тим облизал губы. Почему бы и нет? Без Эрика он мог бы хрипеть в том коттедже в муках и одиночестве. – Да. Я рисую.
– Серьёзно? – Эрик сел прямо. – Хорошо получается?
Тим просто рассмеялся.
– Как бы там ни было, я бы хотел посмотреть, – сказал Эрик. – Если ты не против.
Тим был против. Для него делиться своими картинами было большим делом, но он подумал, что мог довериться Эрику.
– Они все в доме моих родителей. Я годами не рисовал. Дом братства не самое вдохновляющее окружение. И это всё вроде как личное.
– Оу.
Эрик излучал разочарование, так что Тим поспешил добавить:
– В следующий раз, когда буду навещать предков, я захвачу парочку наименее позорных, чтобы показать тебе.
– Это было бы мило.
Медсестра ворвалась в палату с ланчем для Тима, и Эрик направился в кафетерий, чтобы поесть самому. Днём пришёл доктор и наконец дал Тиму разрешение на полёт. Эрик набрал номер на своём мобильнике и как по волшебству достал им билеты на самолёт домой в тот же вечер. Тим почувствовал себя в ещё большем долгу перед ним, не то чтобы казалось, что Эрик ожидает хоть намёка на благодарность за то, что делает. Но Тим найдёт способ ему отплатить. Если не финансово, то хоть как-то.
Глава 18
Новый год всегда приносит перемены, и Тим подозревал, что большинство из них произойдут в доме братства. Может быть поэтому он избегал возвращения в кампус. Он показался только однажды ночью, вскоре после того, как они с Эриком вернулись, чтобы забрать свою машину. Она стояла там, непотрёпанная. На самом деле, не было никакого признака, что Трэвис вообще на ней ездил, что Тима разочаровало. Получить какое-нибудь письмо было бы приятно, или, может быть, если бы одинокая роза лежала на пассажирском сидении, или на руле виднелись бы высохшие слёзы. Но не было ничего. Тим повёл машину обратно к дому Эрика, где остановился в одной из гостевых комнат.