Что-то в большом городе
Шрифт:
Его поездка затягивалась – даже дольше, чем Марьяна изначально предполагала. Она понимала, что для Германа это – во благо дела. Там большие контракты. Там серьезные переговоры. Там еще дополнительные поездки по региону. Там все складывается для Германа и его дела – очень и очень выгодно.
А для Марьяны… Для Марьяны, возможно, тоже. Потому что она успеет сделать НИПТ. И принять решение.
***
Константин: У меня первой пары завтра нет. Давай позавтракаем вместе?
Марьяна:
***
Костя возмужал окончательно. Он как-то вдруг… вдруг стал мужчиной, который решает. Сказал, что ремонт автомобиля Марьяны займет прилично времени – действительно, отвалился какой-то хитрый датчик, для замены которого надо разобрать половину машины, да еще и сам этот датчик необходимо заказывать и ждать, когда его доставят. Пригнал Марьяне прямо к офису подменный автомобиль. Она пару раз слышала, как он разговаривал по телефону с сотрудниками сервиса, и отчетливо понимала: с Кости, как кожа со змеи, слезло все напускное, напоказ, мальчишеское – и прорезался в чистом виде Тамм.
– Почему ты без шапки?
– Эй, это мои слова!
– Я в шапке.
– А я в платке.
– Это ты про эту тонкую тряпочку?
Марьяна хотела, конечно, возразить – но что-то горячее вдруг начало стремительно подниматься изнутри. Думать было некогда, и Марьяна опрометью бросилась из-за столика.
***
– Тебя тошнит? – спросил ее Костя, когда Марьяне вернулась.
– Угу, – мрачно отозвалась Марьяна.
Юся предупреждала, но Марьяна не верила. Теперь у нее ко всем новым явлениям в жизни есть еще и токсикоз.
***
Время летело. Иногда быстро и стремительно, а временами – тягуче и вязко. Как-то незаметно подошло время сдачи НИПТ, что Марьяна и сделала. И теперь оставалась только ждать. Ждать результата теста. И приезда Германа.
Эти два события почти совпали. С разницей в один день – в пользу Германа.
***
Она знала, что он прилетел. Видела в приложении, что самолет приземлился в аэропорту. Получила от Германа сообщение о том, что он прошел таможню. Но все равно оказалась не готова к тому, что ее почти у машины кто-то сзади неожиданно возьмет за локоть. Марьяна буквально подпрыгнула на месте, в последний момент сдержав практически уже сорвавшийся с губ визг. Резко обернулась. И в первую секунду не узнала.
Перед ней стоял темноволосый незнакомец в черном кашемировом пальто. И только выражение серых пронзительных глаз…
Марьяна теперь уже не сдержалась, ахнула и прижала пальцы к губам.
– Ты зачем сбрил бороду?!
– Я решил, что она все-таки колется. А ты молчишь.
Эти простые и в чем-то даже нелепые слова, его гладко выбритое – и резко помолодевшее и ставшее каким-то вообще другим лицо – что-то соврало в Марьяне. Всхлипнув, она бросилась к Герману, обняла и уткнулась лицом в шею.
Именно сейчас она в полной мере осознала, как она по нему соскучилась. Как он ей… необходим.
Марьяне казалось, что так она может простоять бесконечно. Просто дышать его запахом, чувствовать его руки на своей спине. И все. Больше уже ничего не нужно. И плевать на то, что они стоят на парковке возле редакции, что кто-то может увидеть. Кто-то наверняка увидит. Плевать. На все плевать, когда он рядом.
Герман шевельнулся, рука его прошлась по спине вверх, потом вниз.
– Марьян, поехали домой.
Это его «домой» – не «к тебе домой», не «ко мне домой» – едва не подкосило ее окончательно. Марьяна судорожно вздохнула, пытаясь хоть как-то прийти в себя.
– Халаты мерить?
– И это тоже.
Марьяна заставила себя резко отступить. Но не смогла заставить себя отвести взгляд от лица Германа. Какие у него впалые щеки. И острые скулы. Сейчас сходство отца и сына было практически фотографическим.
– Ты теперь выглядишь моложе меня, – пробормотала Марьяна.
И тут произошло невозможное. Или очень редко. Герман широко улыбнулся и даже коротко хохотнул. У него оказалась невероятно красивая улыбка и шикарный густой смех.
– Давай ты просто сравнишь – с каким тебе нравится целоваться больше: с бородатым или гладко выбритым? И я подстроюсь.
В этот момент Марьяна вдруг остро и отчетливо ощутила – не головой, а чем-то другим – что означает избитое выражение «сходить с ума». В смысле, сходить с ума по кому-то. По мужчине. Ей казалось, что это все для экзальтированных барышень прошлых веков. Но… Но она сама сейчас чувствовала, что сходит с ума. По Герману Тамму.
Марьяна оглянулась на свою машину и почувствовала, как рука Германа обхватил ее ладонь.
– Надо будет – машину пригонят. Поехали, Марьяна.
– Целоваться?
– И это тоже.
***
– Мне кажется, я тебе изменяю… – прошептала, задыхаясь, Марьяна, когда они, наконец, смогли прерваться в поцелуе. Прямо у входной двери.
– С кем-то это? – судя по тону и выражению глаз, Герман шутки явно не понял.
Глава 13.
– С кем – с кем… – она провела ладонью по его гладкой и еще чуть прохладной щеке. – Изменяю тебе с тобой! Эта ваша борода – эффективнее сотни пластических операций! Раз – и вообще другой мужчина.
– Этот другой мужчина тебе не нравится? – неожиданно серьезно спросил Герман.
– Очень нравится, – Марьяна снова провела кончиками пальцев по острой скуле. – Но предыдущий мне обещал семь халатов. Где они?
– После получишь.
***
Он не представлял даже, насколько соскучился по Марьяне. Он и слово-то это знал раньше только в теории. Что так бывает. Но когда она, всхлипнув, бросилась к нему и прижалась – тогда что-то резко обрушилось внутри. Как будто сошла какая-то внутренняя лавина, ободрав все до другого, нижнего слоя. Или вскрылся на реке лед и понесся, оставляя за собой вместо белой ровной твердой поверхности – глубокую воду.