Что ты сделал

Макгоуэн Клер

— Да. Эли, ты понимаешь, что мое признание может сыграть против меня. У нас были долгие отношения. Я хочу, чтобы ты поверила мне: я не вру. Майк действительно напал на меня.

— Но ты врала мне всегда!

Она опустила глаза:

— Не врала. Просто никогда не рассказывала. Господи, Эли, что бы я сказала? Я люблю тебя. Ты моя лучшая подруга. Но с ним — это как наркотик, с которого никак не слезть. Когда я увидела его в субботу…

— Я не верю тебе! Ты врешь! — Я уже кричала.

— Зачем?

— Не знаю!

Может, всего лишь затем,

чтобы причинить мне боль? Взять и разрушить все, что у меня есть.

— Но зачем он… С чего ему было бы тебя насиловать, если ваша связь длилась столько лет? В этом просто нет смысла!

Помолчав, Карен ответила:

— Мы решили все прекратить. В тот день.

— По его словам, это он так решил.

Конечно, муж говорил, что Карен к нему приставала и он поддался минутной слабости, и что этого больше никогда не случится, ну и все такое прочее. И как легко я ему поверила!

Карен смотрела в пол.

— Не знаю, Эли. Он вообще иногда врет. Да и я… Все-таки потому, что мы… Я не хотела этого тогда. И он взял меня силой. А это… Тебе ли не знать, что такое изнасилование, Эли!

Я прикусила губу.

— Но почему ты уверена, что это был именно он? Темно, ты пьяная, вы все были пьяные.

— Я… Боже, Эли, в конце концов, ну кто еще? Никто в сад не заходил.

— Там был Каллум. И… Билл.

Еще одна проблема заключалась в том, что вина лежала либо на моем муже, либо на наших общих друзьях.

— Каллум отключился, ты же знаешь. Он много выкурил. А Билл ушел спать гораздо раньше. И… есть все-таки разница между мужчиной ростом под два метра и мужчиной — метр семьдесят пять.

Я услышала интонации прежней Карен — умной, крутой, помогающей мне разобраться, что к чему.

— Так или иначе, ведь я его знаю, — продолжала она. — Его джемпер… его запах… Я знаю его, Эли! И неважно, напилась я или нет. Уж ты-то могла бы не сомневаться, что мое состояние тут ни при чем.

— А если он подумал, что ты согласна — ведь много раз до этого ты соглашалась! — Я хваталась за соломинку и прекрасно это понимала.

Я проиграла битву, проиграла окончательно и теперь осыпала Карен ударами лишь для того, чтобы причинить боль. Будто она и так не настрадалась. Ведь я видела синяки, они же настоящие. Но… Он никак не мог сотворить такое, не мог! Я пыталась понять, какая же деталь в пазле отсутствует, как сложить его правильно, чтобы Майк не оказался насильником, а Карен — лгуньей. Но этой детали, возможно, просто не существовало.

Она поправила воротник и сказала:

— Все он знал. А даже если и нет, то я была слишком пьяна, чтобы согласиться. Эли, я знаю, что тебе трудно сейчас мыслить трезво, но послушай себя: «Ты была пьяна и, наверное, сама этого хотела, потому что у вас был секс раньше». Ну же!

— Ты говоришь, что годами спала с ним. А это двадцать пять лет за моей спиной! — крикнула я. — Что тебе еще от меня нужно? — Я все-таки не могла ей поверить. Майк ведь сказал, что это случилось всего один раз.

— Я знаю… — Она снова уставилась в пол. — Знаю, что должна просить у тебя прощения. Клянусь, я никогда, никогда не хотела сделать тебе больно, и мне очень-очень жаль. Ты… Но то, что происходило между мной и Майком, было… Да, ужасно, да, порочно, но так желанно! Я никак не могла это прекратить. Мы пытались… Переставали встречаться, но потом, рано или поздно, снова срывались. И так шло с нашей первой встречи. И все эти годы я видела тебя с ним и молчала, потому что я и тебя люблю.

— Но недостаточно для того, чтобы не спать с моим мужем!

Теперь я уже плакала, слезы капали на мой и без того влажный халат, а Карен щурилась, вытирая глаза тыльной стороной руки.

— Я знаю, знаю, что мне нет оправдания. Но ведь все это не означает, что я лгу… — Ее голос дрогнул. — Теперь я нигде не чувствую себя в безопасности. Ни в кровати, ни в комнате для допросов. Не могу ни есть, ни спать, даже просто лежать и то не могу. Не знаю, как я буду жить дальше. Он отнял у меня все.

— Чего ты хочешь? Зачем пришла? Мне правда жаль, что на тебя напали. Я хотела бы помочь, но как? Что я должна сделать?

— Я пришла из-за Джейка.

И тут я поняла, чего ей надо.

— Нет, Карен, я не могу… И даже если… Тут все зависит не от нас. Ведь Джейк сделал это на глазах у полиции. Его будут судить за нападение.

— За спланированное убийство! Знаешь, сколько за это дают? Возможно, пожизненное. Ему всего семнадцать, Эли, но они вправе судить его как взрослого. Ты могла бы сказать, что не хочешь этого. Заявить, что он не преступник, что он хороший мальчик и не опасен. Или… что это был несчастный случай и он не хотел. Просто оступился.

Я смутилась:

— Но, Карен, ты знаешь, что это неправда. Ты сама раньше беспокоилась за его психическое состояние, помнишь?

Несколько лет назад она действительно водила Джейка к психиатру, потому что ее сын ни с кем не общался и почти не выходил из своей комнаты.

Она взвилась:

— Нет! Это несправедливо! И абсолютно здесь ни при чем. Он не склонен к насилию!

— Карен, он ударил Майка ножом на моих глазах! Майк до сих пор не пришел в себя! Могла пострадать и Кэсси… Мне жаль, что так все сложилось. Видит бог, мне очень жаль! Как бы мне хотелось, чтобы ничего не было. Хотелось бы попросту перезагрузить субботнее утро. Но это нереально. И я не стану врать полиции. Если Джейка отпустят, он может снова попытаться убить Майка.

Мы смотрели друг на друга, и я чувствовала, как наша многолетняя дружба, все, что нас связывало, рассыпается в прах.

Она заговорила так тихо, что я не сразу расслышала:

— А я сделала это для тебя.

— Что?

— Помогла тебе тогда, с Мартой…

Я хотела сказать, что между тем случаем и сегодняшним кошмаром нет ничего общего, но запнулась, осознав, что собираюсь повторить слова Майка.

— Той ночью, Эли, он был со мной. Но не все время. Я встала.