Что в костях заложено
Шрифт:
— Я получил странное письмо из своего банка пару дней назад.
— Мне из банка только такие и приходят.
— Меня это почему-то совсем не удивляет.
— На что ты намекаешь?
— Думаю, ты прекрасно знаешь на что. На чек, выписанный на твое имя, с моей подписью, на сумму сто пятьдесят фунтов.
Кажется, Исмэй попалась жесткая клубничина.
— Что они тебе написали?
— Попросили меня зайти посмотреть на этот чек и ответить на кое-какие вопросы.
— А что ты им сказал?
—
— Фрэнк, послушай меня. Я положила этот чек к себе в банк, и этих денег у меня больше нет.
— Я так и думал. Ты отдала их Чарли, верно?
— Нам обязательно тут об этом говорить?
— А почему нет? Главное, не повышай голос, а если тебе нужно сказать что-нибудь особенно важное — говори шепотом, когда я закричу: «Давай-давай, молодцы!» Я тебя услышу. У меня прекрасный слух.
— О, ради бога, я серьезно с тобой разговариваю! Ты думаешь, я подделываю документы?
— Да. И если хочешь знать, я это уже давно заподозрил. Думаешь, я принял за чистую монету, когда ты вдруг начала восхищаться моим элегантным почерком и попросила тебя научить? Ты всю жизнь пишешь как курица лапой; если тебе вдруг вздумалось научиться каллиграфии, то лишь затем, чтобы писать, как я. Настолько, чтобы изменить сумму на чеке, например. А зачем это может быть нужно, а, маленькая мошенница?
— Почему в банке вообще тебя спросили?
— У всех банков есть соглашение с прокторами: если студент университета выписывает особенно большой чек, то банк обязан известить проктора. Таким образом они следят за азартными играми. Надо полагать, деньги пошли Бьюс-Боцарису в уплату долгов Чарли?
— Пойдут. Но пойми, Чарли угрожают!
— Кто, жирный князь? Не смеши меня.
— Нет, другие люди… настоящие бандиты. Фрэнк, Бьюс-Боцарис — жулик!
— Какой ужас! Жулики со всех сторон! Я дрожу от страха!
— Ради бога, отнесись к этому серьезно!
— Я совершенно серьезен. Эти гонки волнуют мою кровь. Слушай, как все кругом кричат: «Бэллиол, давай-давай!» Правда, волнительно?
— К Чарли приходили какие-то ужасные бандиты и угрожали ему! У них все долговые расписки, которые он давал Бьюс-Боцарису. Этот жирный пидор их продал!
— Не сквернословь. Эта баржа принадлежит колледжу Тела Христова, и нам следует уважать его святое имя. Тебя удивило, что БББ продал расписки? Надо думать, ему срочно нужны были деньги и он загнал чужие долги со скидкой.
— Я никогда не слыхала ничего подобного!
— Еще услышишь, милая, еще услышишь. Когда продвинешься немного по стезе подделки документов, узнаешь много нового и удивительного. Говорят, тюрьма — это настоящая школа для начинающих преступников.
— Фрэнк, я тебя умоляю, не шути!
— Я зверски серьезен, да и как иначе, если дело касается большой суммы рыжья. Это, кстати говоря, выражение из воровского арго; ты скоро его освоишь.
— Что ты сказал в банке?
— Ну, раз они уже выдали деньги по чеку, я решил, что нет смысла ничего говорить. Они держались очень скромно — ну знаешь, как ведут себя банкиры, когда думают, что имеют дело с настоящим кутилой.
— Ты хочешь сказать, что ты им ничего не сказал?
— Как, посрамить мой банк? И твою аккуратную работу? Ты так замечательно преобразила мой подарок! Да разве в банке смогли бы потом глядеть мне в лицо, если бы я заявил, что это подделка?
— О Фрэнк, ты такой милый!
— Милый или полный лох?
— Ну… я просто не могла поступить иначе. Но я тебя отблагодарю, по-честному.
— По-честному, в самом деле? А что ты можешь делать по-честному? Переспать со мной?
— Ну, если ты хочешь.
— Ты знаешь, что хочу. Но не тогда, когда ты это делаешь за определенную цену — спасение шкуры Чарли. По-моему, это как-то убивает всю романтику. Хотя как посмотреть… «Женщина уступает домогательствам богатого поклонника, чтобы спасти честь своего возлюбленного». Неплохо, а? Только мне не нравится расстановка ролей: либо я буду любовником, а Чарли негодяем, либо спектакль отменяется. Не желаешь ли еще клубники?
Фрэнсис с нетерпением ждал визита к Бьюс-Боцарису. Эпоха Карлайлской школы, когда любая оплеуха или пинок повергали Фрэнсиса в смятение и беспомощность, давно прошла; он был готов обойтись с жирным князем жестко, если понадобится. Кровь банкиров — Фрэнсис и не знал, что она у него есть, — кипела в жилах, и он собирался выручить свои деньги. Пообедав в колледже, он быстро покрыл небольшое расстояние до дома и постучал в знакомую дверь.
— Корниш? Рад тебя видеть. Давай я тебе налью чего-нибудь. Надо думать, ты решился наконец присоединиться к нашему делу? Можешь говорить свободно. Роскалнс — из наших. Сегодня не покерный вечер, так что никто больше не зайдет.
— Я пришел насчет долговых расписок, которые выдал тебе Чарли Фримэнтл.
— О, не беспокойся. Мы все уладили. Чарли честно расплатился.
— Как же! Ты загнал его расписки другим людям.
— Какая разница? Главное, Чарли уже ничего не должен.
— Нет, черт побери, должен. Чтобы расплатиться, он подделал мой чек. И эти сто пятьдесят фунтов я хочу получить с тебя.
— Сто пятьде… Слушай, Корниш, Чарли был мне должен девяносто семь фунтов четырнадцать шиллингов и одиннадцать пенсов, и я этих денег еще не видел. Кстати, сборщики долгов должны зайти ко мне как раз сегодня. Неужто этот нехороший мальчик нарисовал чек на сто пятьдесят фунтов? Это как-то нечестно с его стороны, а?