Чучело из глины
Шрифт:
Ульрик повернулся чтобы рассмотреть своего скрытного компаньона. Глаза помощника не отрываясь смотрели на потрескавшийся витраж.
– Ну что ж, думаю, на рассвете можно начинать.
Но бывший епископ не торопился уходить, терзаясь одним вопросом:
– А где же будете в это время вы?
Улыбка на серьезном, идеальном лице смотрелась совсем непривычно.
– Сердце нашей надежды должно быть хорошо защищенно. И нельзя придумать лучшего месте, чем это прибежище. Запомните – умрет сердце, умрет и дом Огня и Воды, а с ним последние надежды моего народа, да и вашего тоже.
Последнюю
***
Лавочник с шкатулкой стали временными гостями в самом не приятном месте. Можно бороться пока силы не покинут. Но куда проще одержать победу, это найти тайные лазейки. Использовать гнев одного неприятеля дабы победить более коварного. Пока шкатулка находилась в ожидании. Тем временем юноша лет двадцати – исполняющий роль временного руководителя старался восстановить старые контакты, дабы созвать большое собрание, как было когда-то.
Утром привратник оставил еду возле двери. Пускай шкатулка более не нуждалась в материальных нуждах, чего нельзя сказать о Лавочнике. Две личности находились в очень непростой ситуации. Но терпение хозяина лавки было не столь прочным чем у его напарницы.
– Пойду прогуляюсь – за одно осмотрюсь как следует.
В знак подтверждения нуны подсвечивались голубоватым светом, однако голоса не было слышно.
Стук шагов по каменному полу коридора эхом проносился в глубины. Все здесь кардинально отличалось от «дома Огня и Воды» Не было прекрасных узоров на небольших колоннах. Холод серого камня оскорблял понимающий искусство взор. Мутные стекла в окнах еще больше отторгали мысли о прекрасном.
Такое большое строение, и так мало жизни. Холод исходивший от стен казалось не сможет обуздать биение двух сердец, ибо не было больше никого из живущих. Старый привратник, которого жизнь согнула пополам, да юноша, посланный сюда явно не по собственному желанию, нести слово бога, абсурд.
«Только бы поскорее завершить дело. Отныне мое тело и душа принадлежат последнему прибежищу.» - мысли о возможном возвращении грели душу, но и бросать шкатулку определенно не стоило.
Лавочник оказался в просторном помещении, не понимая, как ноги смогли привести сюда. Погрузившись глубоко в собственные дубы, потеряв счет времени.
Но и это помещение находилось в запустении. Небольшой алтарь находился по середине, где стояли разные рамки – «иконы» так называли верующие этот кусок дерева. Если чудеса и существовали, то только в последнем прибежище. Ибо хозяин лавки воочию видел все самое прекрасное. Стоящая конструкция с располагавшимися на ней предметами не говорила о чем-то чудесном или даже волшебном. В памяти всплыли воспоминания давно перечитанных книг. Где один древний народ соорудил похожую конструкцию, тем самым принося в жертву животных.
«Не далеко ушли они в своем видении мира. Ибо мниться мне эта кучка глупцов не способна уберечь город от сокрытой угрозы», - после этого Лавочнику еще больше захотелось покинуть это мрачное место.
– Все что осталось
Мужчина подскочил,
Юноша показался из двери, напротив. Волосы были сильно взлохмачены.
– Я думал, что здесь никого нет.
– Время от времени я заглядываю в эту часть собора, - глаза сильно уставшие, отчего не трудно догадать что юноша страдает сильным недостатком сна.
– С тех пор как все важные персоны покинули этот город, из-за этих трагических событий, - юноша помолчал, прокручивая мысли.
«Мне нет дела до ничтожных святош, оскверняющих этот мир слишком долго.»
– Оставили только меня, следить за большим зданием. Что насчет Санзела, то тут все гораздо проще. Гуляя по мрачным улицам Арксбурга по пути попадалось слишком много несчастных. Я не смог удержать и завел с несколькими разговор. Оказалось, до прихода беды они были процветающими фермерами – честно зарабатывающими на жизнь. Но все изменилось, когда урожай начал гнить еще до момента, когда созреет. Жизнь множества людей изменилась, большинство лишилось всего. И тут мне попался самый несчастный, утопающий в сырой канаве. Сердце едва не остановилось при виде этой картины. Старый человек лежал без сознания. Пришлось приютить этого несчастного. И когда он встал на ноги то сам вызвался помогать. Спустя несколько недель я принял решение выделить небольшое жалование. Но несмотря на деньги усердие только росло. И в конечном итоге подал прошение дабы Санзелу платили как полноправному помощнику священно служителя.
Сей разговор успел слегка утомить Лавочника, но не было выказано не уважения, только молчание.
– Что насчет нашего предупреждения?
– Похоже я вас утомил? – шутливо промолвил юноша.
– Мы прибыли сюда не в качестве благородной делегации. Все преследуют определенные цели и этот случай не исключение, - хозяин лавки поспешил удалятся, оставив юношу в одиночестве.
Едва Лавочник переступил порог.
– И долгой была беседа? – промолвила кристаллическим голосом шкатулка.
Хозяин лавки более не удивлялся способностям своей компаньонки.
– Чувство великой вибрации. Голос где бы он не был, не способен укрыться от моего внутреннего взора. Но все же не откажусь от деталей.
– Пока лишь ожидания, что с трудом дается.
Шкатулка прочла мысли
– Этот юноша вводит в небольшое замешательство.
– Ты думаешь он способен на большее. Способен присоединиться к общей борьбе.
– Мы не можем выдавать истинных намерений, - подытожил хозяин лавки, хотя сам понимал, что пришедшая на ум мысль требует осуществления.
– Иногда враги также, как и мы способны на сострадание. Несомненно, этот молодой человек лишь крохотный – совсем не заметный винтик общего механизма. Не забывай для чего мы здесь.
– Мне здесь не место, - не выдержал мужчина.
– Помоги мне выполнить столь непростое дело. После чего наши пути разойдутся, ибо не могу я препятствовать истинному предназначению, - несмотря на всю неприязнь к Духу Мабона, шкатулка с легкостью признала значимость дома Огня и Воды.
– Пора немного поспать, надеюсь это поможет скоротать время.