Чудаки на букву М
Шрифт:
Звездная панорама в рубке управления неожиданно сменилась картинкой круглого зала, где в высоком кресле, закинув ноги на стол, сидела чешуйчатокожая девица в ярко-красном комбинезоне. Длинный бугристый нос девицы протыкала тоненькая стеклянная трубочка, внутри которой туда-сюда бегал золотистый огонек. Еще две прозрачных трубочки торчали из ее пышной прически, напоминавшей по форме тыкву.
— Киско, куку. — носастая девица подмигнула Крембалету.
— Бабустер, превейд! Кульно свертишься! — Крембалет расплылся в широкой приветственной улыбке.
— Атой… —
— Ремчатить еще не срок. Пока все само торопыжится. Мы сюда мимовлётом, малость вкурнуть и расслабиться.
Девица понимающе кивнула и перевела взгляд на Ломбоцита Бопа, а потом на Андрея Андреевича.
— Байку-ушканчика помню. А энтот ктой? Чтой за новый пергусь с тобой?
— Чувачелла простой, бесхитростный юзверг. — Крембалет панибратски хлопнул Дымова по плечу. — С одной дальней песочницы. От своих отбился, теперь вот шарится по косможути, ищет где приютулиться. Подальше от ГС и прочей добродеятельности.
— А… Ну оки-док тогда. …Ладно, киско, сажай свою лахандру в шестой загон. Тока какуратненько, не кака в прежний раз…
Пока шла посадка, Крембалет объяснял Андрею Андреевичу, как тут устроена местная жизнь.
— В городе живут потомки древних облабонцев, троллеры, ну, и ширвань — все остальные, то есть. Облабонца узнать легко — они ходят в длинных желтых рубахах. Увидишь облабонца, уступи дорогу, вежливо поклонись и скажи: «Превейд, облади-облада». Одного слова облабонца достаточно, чтобы тебя из города навсегда выперли. Если встретишь толстого пузатого зеленокожего парня — это троллер. А если просто толстого и пузатого — это ученик троллера. Лучше с ними ни о чем не говори — молчи, как рыба, а то заболтают до смерти. Как бы по-дружески все выпытают, а потом над тобой же и надсмехаться начнут. И ругаться они горазды… В этом городе такие как мы — ширвань. Вот простой ширвани и держись.
Андрей Андреевич усердно кивал, хотя мало что понимал. Брошенные Крембалетом слова о том, что, возможно, не все земляне погибли, сделали свое дело и пробудили в нем энергию и интерес к жизни. Да и уж очень хотелось поквитаться с теми, кто все это устроил…
Между тем посадка продолжалась. На обзорном экране Дымов видел стремительно приближающееся серое металлическое поле, расчерченное ровными темными линиями. Неожиданно в одном месте этого поля раздвинулись плиты, открыв глубокую прямоугольную яму, куда они и начали опускаться.
Вскоре последовал мягкий толчок, свидетельствующий, что звездолет сел.
Перед выходом наружу Крембалет и Ломбоцит Боп приоделись. Крембалет на серебристую курточку натянул что-то, похожее на изношенную женскую розовую кофту, а Ломбоцит Боп, ходивший в одной набедренной повязке, завернулся в длинную коричнево-зеленую ткань, как в тогу.
Выйдя из звездолета, они оказались в большом полутемном зале, из которого уходил узкий коридор.
Дымов поморщился. В коридоре витали всякие запахи — по большей части весьма неприятные, словно где-то рядом одновременно находились помойка, больница и общественный туалет.
Пройдя
В конце зала в небольшой темно-зеленой металлической будке сидел странный тип с необыкновенно длинным лицом и близко посаженными глазами. На его узкой гладкой плеши росло что-то, похожее на кремовую розочку на торте — но не слишком аппетитную на вид. Лицо типа в будке выражало смертельную скуку.
— Андрей Андреевич, мы сейчас регистрацию проходить будем, — сказал Ломбоцит Боп, напоминая о данном ранее совете. — Так ты о Земле ничего не говори. Скажешь, что космический скиталец, что свою родную планету не помнишь — потому как пережил катастрофу и память отшибло. И врать не придется.
— Ладно. — легко согласился Дымов.
Рядом с будкой на высокой подставке зеленовато светился большой стеклянный шар, казалось, набитый причудливыми морскими водорослями.
Приблизившись к шару, Крембалет положил на него худую когтистую руку.
— Уез. Топай тавай. — равнодушно бросил тип в будке, мельком глянув на один из многочисленных полупрозрачных экранов, находившихся перед ним.
Следующим к шару подошел Ломбоцит Боп.
— Уез. Тавай тожеж топай.
Видя, что теперь его очередь, Дымов тоже шагнул к зеленому шару на подставке и прикоснулся ладонью к гладкой поверхности.
— Найн, гламурняка! Реги найн! Хуиз ты?! — тип в будке как будто озлился.
— Энтот с нами. — Крембалет тут же изобразил одну из своих обворожительных улыбок. — Зеленоусо туристо. Полный нубб. Тута впервонах…
— Погоняйло тавай! — буркнул длиннолицый тип.
— Что?! — растерянно переспросил Андрей Андреевич.
— Имя твое спрашивает. — прошипел Крембалет.
— Дымов Андрей Андреевич.
— Гых-пых… Вав-вар… Лук-пук… Ндрей-Ндрей — не коротче? — скривился в кислой улыбке длиннолицый тип и раздраженно продолжил. — Ламо несуразний. Плыйнет тавай твой в ГС…
— Про планету спрашивает. — снова подсказал Крембалет.
— Я, добрый человек, свою планету не помню. Скиталец я… — следуя полученной инструкции, ответил Андрей Андреевич и горько вздохнул. Горечь его была вполне искренней. — Пережил катастрофу — всю память отшибло…
И сам не зная почему, сымпровизировал:
— Вот лечиться в ваш город прибыл — показаться специалистам.
На этот раз Дымову, похоже, удалось развеселить длиннолицего по-настоящему.
— Гых-хых… Спецглисты?! Ну, смехохаря! Тя тута вырлечат. Так вырлечат — сам райт не будиж.